Мятежный капитан - [48]
Выпили по полстакана, и полковник, занюхав корочкой, продолжил развивать тему.
— Знаешь, у меня молодая и красивая жена. Я её страстно люблю и сильно ревную. В последнее время нутром чую… Ну, да ладно… С любовником не ловил, но если негодяя поймаю…, то тоже выброшу с балкона! Причём не как ты, жалостливо поступил, а обоих. И у меня ситуация суровее, у меня восьмой этаж!
Офицеры, не чокаясь, молча, выпили по второму разу, в тишине пустые стаканы звякнули о столешницу. Эдик закусил шоколадкой, полковник огурцом. Повторили за здоровье, потом третий тост — молча.
— Сева, так ведь если что, тебя на долгий срок посадят!
— Не посадят, не забывай — я же профессионал! Высококлассный специалист! Я такой шикарный диагноз себе организую, ни одна медэкспертиза не подкопается. У себя же в отделении оклемаюсь, а потом и выйду…
Эдик не удержался и улыбнулся.
— Ты чего? — набычился полковник.
— Прям по Антон Палычу… Палата?6… Санитары порадуются…
— Чудак, я ж отделение не сдам, так и буду командовать… Ладно, чуть выпили и несём всякий бред! Хватит болтать! Перейдём к нашему делу.
В голосе полковника послышался металл, а в глазах холодок. Эдик напрягся.
— Топай-ка ты, брат, домой, но только больше не хулигань! Выпущу под свою ответственность. Как я понимаю, начальство за тебя решило не заступаться и даже наоборот, топит подобными характеристиками…
Ничмед подтолкнул рукописный листок Эдику. Он пробежал глазами по тексту, взглянул на подпись. Понятно, начальник политотдела Орлович подстраховался. С такой характеристикой и в тюрьму не возьмут…
— Уроды! Крысы тыловые! — сжал кулаки Эдик. — Вернее — крыса политическая!
— Кстати, я тоже был в Афгане в восемьдесят первом, работал в Кабуле, в госпитале, а потом защитил диссертацию по патологиям. Я тебя выпускаю под честное слово не шалить, не буянить и не бузить. Даёшь?
— Даю!
— Вещи заберёшь в приёмном отделении. Ступай. Удачи, капитан! Не подведи меня…
Полковник подписал справку, поставил штамп и протянул бумажку.
— Спасибо, Всеволод Васильевич! — Громобоев сглотнул слюну и крепко пожал руку психиатру.
Эдик вышел из кабинета и направился к выходу. У дверей сидела дородная злая санитарка.
— Ку-у-уда?! — рявкнула она.
— Я? В приёмное… На выход…
— А ну назад. Кто сказал? Отойди по-хорошему!
Громобоев растерялся. Неужели полковник подшутил?
Но нет, Всеволод Васильевич выглянул из кабинета, кивнул головой.
— Галина, этого пропусти…
Суровая бабища окинула худощавую фигуру Громобоева взглядом полным сожаления, тряхнула связкой ключей, отворила дверь.
— Ну что ж, гуляй пока что…
Свобода! Сердце капитана бешено колотилось от радости, он вихрем спустился с третьего этажа, прыгая через три-четыре ступеньки и буквально меньше чем через минуту, помчался прочь из отделения. Сырой прохладный октябрьский ветер ударил в грудь и лицо. Эдуард запахнул посильнее госпитальный халат и, помчался на выписку, перемахивая через лужи, рискуя потерять больничные тапочки на бегу.
Глава 9. Увлечение политикой
Ну и куда же умному и энергичному человеку после выхода из психушки и общения с сидельцами психиатрического отделения военного госпиталя податься? Да к тому же успев прежде начитаться продвинутых текстов на ночных дежурствах по полку, типа: «В круге первом», «Один день Ивана Денисовича», «Доктор Живаго», «Чевенгур», «Колымские рассказы» и прочих откровений об истории правящей партии и жизни родного государства? Всё верно — прямой путь просвещенному в политику, к бунтарям.
С нелегальной и неформальной политической деятельностью страны Эдуард впервые пересёкся именно в тот день, когда железные двери мозгоправной лечебницы распахнули перед ним свои жадно-гостеприимные ворота и с сожалением выпустили наружу невинно пострадавшего сидельца. Настроение было паршивым, и Громобоев решил не спешить в родной гарнизон, а прогуляться по узким улочкам и переулкам исторического центра.
Капитан бесцельно и бездумно брёл по старым улочкам, вышагивая то по асфальту, то по брусчатке, и одновременно глазел по сторонам на старые дома, разглядывал пыльные, и давно не мытые окна, мансарды с ржавыми крышами, рассматривал лепнину, барельефы и прочие архитектурные излишества, смотрел на корявые водостоки, и обваливающиеся скульптуры, на висящие в воздухе, и удерживающие на честном слове массивные балконы. Он шёл наслаждаясь жизнью и свободой. Великолепный в прошлом город (это было заметно и невооружённым глазом), стремительно ветшал, причём рассыпалось всё: падали балконы, фронтоны, балюстрады, с грохотом, вместе с намёрзшим льдом срывались водоотводные трубы, ежедневно прорывало трубопроводы, обваливались подоконники, стены домов и порой, словно от прямого попадания авиабомбы рушились сами здания. Историческая часть Северной столицы хирела и медленно умирала. Стены памятников архитектуры посерели из-за оседавшей на них слоями многолетней пыли, от копоти, осыпавшейся на город сажи из сотен заводских труб и многочисленных ТЭЦ и котельных, от выхлопных труб сотен тысяч чадящих автомобилей. Да, наверное, в Северной столице жителям гораздо легче дышалось, когда по мостовым передвигались лишь на каретах и печи топили дровами!
Николай Прокудин служил в Афганистане в 1985–1967 годах в 180 МСП 108 МСД. Судьба берегла его, словно знала, что со временем Николаю суждено стать писателем и донести людям правду об одной из самых драматических страниц истории нашей страны.
Обстановка в Центральной Америке накалена до предела. Отряды контрас, направляемые американскими инструкторами, регулярно атакуют советско-кубинские базы, расположенные на территории Никарагуа. Для ответного удара штаб ГРУ решает задействовать группу спецназа «Дельфин». В число бойцов входит и бывший «афганец» капитан Станислав Воротин. Группа скрытно нападает на базу контрас и устраивает там настоящий разгром. Но начавшаяся удачно операция внезапно выходит из-под контроля спецназовцев. Они вынуждены отступить… все, кроме пропавшего Воротина…
Такая удача просто ошеломила душманов! Над Панджшерским ущельем им удалось СБИТЬ НАШ МИГ-21. Подобное не раз случалось во время афганской войны, но чтобы пилотом оказался генерал! Редкое везение. Душманы словно с цепи сорвались в поисках катапультировавшегося летчика. Ведь за голову ЗАМЕСТИТЕЛЯ КОМАНДУЮЩЕГО ВВС АРМИЕЙ генерала Андрея Воронова можно получить баснословные деньги…
Эта книга — об Афганской войне, такой, какой она была на самом деле. Все события показаны через призму восприятия молодого пехотного лейтенанта Никифора Ростовцева. Смерть, кровь, грязь, жара, морозы и бесконечная череда боевых действий. Но главное — это люди, их героизм и трусость, самоотверженность и эгоизм...Боевой опыт, приобретенный ценой пролитой крови, бесценен. Потому что история человечества — это история войн. Нельзя исключать, что опыт лейтенанта Ростовцева поможет когда-нибудь и тому, кто держит в руках эту книгу, — хотя дай всем нам Бог мирного неба над головой.
…Вскоре гусеницы бронемашины слегка коснулись дна, едва зацепив подтопленный приливом риф, поскребли по твердой поверхности кораллов. Подняв со дна песок и тину и намотав пучки водорослей на гусеницы, машина легко преодолела естественную подводную преграду. Теперь БМП резко рванулась в сторону тихой лагуны. Все складывалось хорошо, просто замечательно! Эта легкость в преодолении преград и настораживала Строганова. Наученный горьким опытом, он очень сильно нервничал: слишком благоприятный ход событий не предвещал ничего хорошего в будущем… Третья книга о приключениях полковника Строганова, фантастических и захватывающих, завершает трилогию.
Николай Прокудин, ветеран войны в Афганистане, награжденный двумя орденами Красной Звезды, медалями, майор запаса, представляет вторую книгу серии «Горячие точки». В ней идет продолжение истории, начало которой правдиво и реально описано в первой книге серии – «Рейдовый батальон».И снова война, снова Афганистан… И опять чтение захватывает настолько, что порой забываешь, что читаешь не крутой вымышленный боевик, а реальные истории о реальных людях, – и смех, и кровь, и боль здесь настоящие.Письмо автора эмоциональное и яркое, стиль отличается удивительной живостью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.