Мятежные системы - [42]

«Прекрасная техника» — восхитился эмиссар.

Он активизировал систему защиты и идентификации. Плотное силовое поле окутало голопроектор, лазерные лучи низкой частоты заплясали по лицу. Николай Эдуардович старался не моргать, когда один из лучей дошел до левого глаза и на несколько мгновений ослепил его. Наконец, через несколько секунд система завершила сличение.

Силовое поле исчезло. Появилась голограмма Царапова.

— Добрый день, Николай Эдуардович, — прозвучал голос советника, — как вы понимаете, вчера я не мог полномочно вести с вами переговоры и, к сожалению, мы не дообсудили некоторые вопросы. Теперь ситуация изменилась. Поэтому буду рад вас видеть в пятнадцать ноль-ноль по местному времени у себя.

Запись закончилась. Подгорный отключил голопроектор и положил обратно в бокс. Он был восхищен и одновременно напуган. Каким образом они раздобыли его телеметрические данные?

«Что ж, контршпионы у них работают превосходно. Или как их там?..»

Эмиссар посмотрел на часы. Тринадцать двадцать. Время еще есть, гравитолет доставит в императорский дворец за четверть часа. Но надо еще привести себя в порядок.

Он взял передатчик, настроенный на аналогичный аппарат Хертвига, и вызвал помощника.

— Хертвиг слушает.

— Это Рознецкий, ты мне срочно нужен.

— Сейчас буду.

Николай Эдуардович зашел в ванную комнату и включил воду. Отрегулировав ее до ледяной, он подставил под струю голову. Потом взял полотенце и тщательно растер лицо, и подставил волосы под воздушный напор. Он посмотрел в зеркало — свежее румяное от прилива крови лицо, и остался доволен.

В выдвижном шкафу были развешены комплекты свежего белья и одежды. После недолгих раздумий, была выбрана белоснежная рубашка с архаическими золотыми запонками и черные с синим отливом брюки из иналипоской ткани — дороговатые даже для его чиновничьего жалованья. Следующие двадцать минут заняла утомительная процедура завязывания бантоки черно-бело-серых тонов. Бантока являлась вещью, которую ненавидели все. Когда-то в далеком прошлом она пришла на смену галстуку и была очень строгой, обязательной, но элегантной частью делового костюма. Но существовало одно «но»: правильно завязать бантоку являлось целым искусством, поэтому все чиновники и деловые люди веками материли забытого талантливого модельера, создавшего сей шедевр.

«И когда эта зараза выйдет из моды?» — осмотрел свои труды Подгорный и остался доволен, не обнаружив изъянов.

— Господин Хертвиг. — сообщил дверной компьютер. — Впустить?

— Да.

Хертвиг вошел без привычной улыбки.

— Что-нибудь случилось? — спросил Подгорный.

— Ничего. И надеюсь не случится. Просто нехорошее предчувствие.

— Есть основания?

Хертвиг мотнул головой и, словно переключившись, как-то внутренне изменился.

— Зачем вы хотели меня видеть?

— Я получил приглашение на пятнадцать ноль-ноль. Через пневмопочту.

— Пневмопочтой?. Это довольно странно. Разрешите посмотреть.

Эмиссар кивнул.

— Где оно?

— В пластиковом боксе, в кресле.

Хертвиг подошел к креслу и вскрыл бокс.

— Круто, — только и сказал он, уставившись на эмиссара.

— Мне тоже так показалось. Потрясающая техника.

— Да я не об этом.

Хертвиг показал содержимое бокса, вернее то, что от него осталось. Внутри лежал почерневший, оплавленный до неузнаваемости голопроектор.

Некоторое время они смотрели друг на друга.

— Опишите мне то, что тут находилось.

— Там был стандартный голопроектор, только миниатюрный, размером с половину сигаретной пачки. В него была встроена система защиты, которая просканировала меня , прежде чем активизировался сам аппарат. Потом пошла запись Царапова. Он назначил встречу в императорском дворце.

— Ясно.

Хертвиг плюхнулся в кресло и достал сигарету. Подкурив, он сказал:

— Существуют много способов связаться с вами, при этом соблюдая скрытность. Пересылка послания пневмопочтой … не приемлема, я бы так сказал. Хотя бы потому, что послание можно перехватить. А при наличии большого желания и больших денег можно обойти любую систему защиты.

— Вы не верите в подлинность послания?

Хертвиг глубоко затянулся.

— Не верю.

— А если оно все же подлинно? Царапов назвал мое настоящее имя.

Помощник пожал плечами и предложил:

— Давайте, Николай Эдуардович, сделаем так: отправимся в императорский дворец прямо сейчас. Если нас дезинформировали, то этот шаг, возможно, спутает планы наших тайных врагов. Если же все в порядке, тогда мы просто подождем назначенное время в гравитолете.

— Что ж, в таких делах я полагаюсь на вас.

Покинув номер, эмиссары сели в купленный на днях гравитолет престижной марки. Хертвиг сел за управление, Подгорный расположился в заднем салоне.

Поднявшись в воздух, гравитолет влился в воздушное движение. В пригороде Терраполиса транспортные потоки были не столь оживленные и они за несколько минут добрались до реки Свона, за которой начинались жилые районы города.

Подгорный наблюдал за широким мостом, по которому медленно двигались тяжелые грузовики с промышленными материалами. Грузовых гравитолетов нигде не было видно. Наверное, им запрещалось находиться в пределах столицы.

— Приготовьтесь, — сказал Хертвиг и активизировал блокировщик. — Кажется, у нас появились сопровождающие.