Мятежница - [80]

Такой меня видит Кейн? Красивой… Мой двойник в зеркале залился румянцем и прикусил губу, поэтому я поспешно повернулась к Лиле. До этого нас связывали только необходимость и наши статусы: фаворитки и хранительницы гарема. Сегодня я собиралась поговорить с ней по душам, но стоило зайти издалека.

— В первую нашу встречу вы сказали, что изо всех мужчин только князь может входить в малый дворец.

На лице женщины на мгновение мелькнуло замешательство, которое она умело скрыла за улыбкой.

— Это так, — кивнула Лила.

— И нет никаких исключений для его семьи? Например, сыновей.

— Сыновьям дозволялось жить в малом дворце, пока они не достигнут шестилетнего возраста. После они переселялись в большой дворец, и обратно ступить уже не могли.

Значит, следуя обычаям гарема мать и дитя расставались навсегда. Сердце болезненно сжалось, стоило подумать о княжне Анне и Кейне.

— У князя много братьев?

— Да, у князя Караса было много сыновей.

— Было? — похолодела я, а вот Лила осталась бесстрастной.

— Большинство из них погибло, пытаясь свергнуть отца. Только Кейну это удалось.

— А остальные?

— Один погиб во время восстания, другие предпочли признать князя Кейна правителем и покинуть Артан-Пра. Слабый не может претендовать на престол.

Да уж. В Нифрейе все иначе, нет такой жестокости. Но и правителя там сейчас тоже нет.

— Вы давно знаете князя? — задала следующий вопрос.

— Несколько лет.

— Почему он оставил вас при малом дворце?

Сколько же ей? В том, что она гораздо меня старше, я не сомневалась.

— Зачем вам это знать, госпожа Амелия? — Она всегда спрашивала так, когда мои вопросы заходили слишком далеко и касались личного. Обычно я отмалчивалась, но сейчас решила пойти до конца.

— Я хочу лучше узнать своего мужчину.

Сказала и подавила желание снова закусить губу. Потому что не знала сколько в этом признании желания вызвать Лилу на откровенность, а сколько правды. Кейн сам говорил, что хочет быть моим, но я его своим не считала. Сложно считать своим артанского князя.

Подчиняясь едва уловимому кивку хранительницы служанки поклонились и быстро покинули комнату. Когда мы остались одни, Лила прошлась по спальне, прежде чем спросить:

— Почему вы решили, что я его знаю, госпожа?

— Потому что изо всех жен и наложниц князя Караса остались только вы. Вас назначили хранительницей малого дворца, хотя у князя Кейна не было гарема, он вообще не собирался жениться. Потому что Кейн окружает себя только теми, кому доверяет, а вам он доверяет.

Последнее я вовсе сказала наугад, но когда Лила резко повернулась ко мне лицом, уже не улыбалась. Ее взгляд вонзился в меня, не скрытый вежливостью или притворной симпатией.

— Я впервые увидела князя Кейна, когда он распустил гарем. Наверное, ему понравились мои мысли, поскольку он позволил мне остаться здесь.

Я чувствовала, что если сейчас не вызову ее на откровенность, то навсегда упущу возможность разгадать эту тайну. А значит, мне самой стоило говорить откровенно.

— Зато мои мысли для него скрыты, — призналась я, украдкой наблюдая за хранительницей. — Это моя особенность. Именно поэтому Кейн забрал меня с собой.

На лице Лилы отразилось понимание, она шагнула ближе. Уверена, хранительница много раз гадала, что во мне нашел ее князь, ради которой изменил собственным принципам, и я была готова утолить ее любопытство.

— Я знаю артанский, а Кейн прекрасно говорит на нифрейском, но мы с ним не всегда понимаем друг друга. — Слова лились сами собой, мне даже не приходилось ничего придумывать. Я правда хотела его понять. Понять, почему наше знакомство началось с ненависти. — Мне почти ничего не известно о его прошлом. Поэтому и прошу вас рассказать о нем. Все, что знаете.

Лила колебалась всего мгновение. Затем подошла к оттоманке, на которой я проводила ночи, и опустившись на нее, указала на место рядом с собой.

— И что же вы знаете про князя Кейна? — Она небрежно разгладила красный шелк юбки, будто мы собирались разговаривать о погоде.

— Немногое, — я пожала плечами и последовала ее примеру. — Знаю, что он самый могущественный правитель Артана, покоривший множество стран. Что заботится о своем народе, что он жесток с врагами. Что его мать была из Нифрейи, и что он очень ее любил. Но при этом не понимаю, почему он безумно ненавидит нифрейцев и мою страну.

Лила молчала так долго, что я решила — ничего от нее не услышу. Поэтому вздрогнула, когда хранительница жестко произнесла:

— У князя Кейна есть причина ненавидеть родину своей матери, но я не думаю, что вам действительно нужно знать правду.

Внутри плеснуло раздражение.

— Почему?

— Как раз потому, что вы нифрейка.

Несмотря на слова хранительницы, ее тон, ее взгляд словно бросали вызов. И я его приняла.

— Может, как раз потому и стоит, — сказала я. — Чтобы знать, откуда эта ненависть к моему народу.

Теперь Лила посмотрела на меня с уважением.

— Допустим, князь Кейн ненавидит вовсе не Нифрейю, а ее правительницу.

В памяти так живо всплыло пылающее дерево и приказ сжечь Священный сад дотла, что по спине побежал холодок. Из глубин души поднялся страх, но я тут же пресекла его. Сейчас не время.

— Ее светлость погибла во время захвата нифрейской столицы.