Мятежница - [74]

Пугающий, яростный, ненавистный артанский завоеватель.

Только вкус у этой привычки оказался горький, потому что я видела его другим.

— Мы уже в Артане, Амелия, — напомнил Кейн, садясь на кровати. — Наш уговор выполнен. Теперь я могу прикасаться к тебе, как хочу и когда хочу.

— Можете, — кивнула, — вот только я не обещала, что позволю вам этого!

Артанец прищурился, и, прежде чем успела отойти, дернул меня за руку. Я потеряла равновесие и просто упала на постель. Точнее, на него, оказавшись сидящей на нем, лицом к лицу. Наши бедра соприкоснулись, сорочка задралась, и мои щеки вспыхнули. Я задохнулась от близости, от осознания непристойности позы.

Хотела подняться, но Кейн мне этого не позволил. Наши взгляды встретились, в его глазах до сих пор бушевала гроза, а вот голос даже не дрогнул:

— Снова бросаешь мне вызов?

— Думайте, как хотите, — выпалила я. — Вам прекрасно известно, как я отношусь к своему положению.

Я выпрямилась, но получилось только хуже: теперь мои ягодицы теснее прижимались к бедрам Кейна. Горячим и твердым, как камень.

— Я неприятен тебе? — Артанец мог легко подмять меня под себя, но не спешил этого делать, просто удерживал за талию и не отводил взгляд.

Мои щеки запылали сильнее, стоило ему скользнуть ладонями вверх, погладить бока. От этого движения меня бросило в дрожь, и я вцепилась в его запястья, прежде чем Кейн коснулся моей груди.

— Я ненавижу вас! — получилось глухо, потому что в горле пересохло от нахлынувшего жара. Сидеть вот так было неудобно, в основном из-за стыда.

— Не лги. Мои прикосновения тебе приятны, как твои — приятны мне. Я не могу прочитать твои мысли, но могу прочитать язык твоего тела.

Прежде чем я успела возразить, Кейн крепко прижал мои ладони к своей груди. Туда, где под моими пальцами перекатывались стальные мышцы, и отзывалось частыми ударами его сердце. Этот жест оказался интимнее всего, что между нами было. Гораздо более пугающим, чем всевозможные наказания.

— Что с того? — я скрыла страх за бравадой. — Думаете это что-то меняет? Что я стану вашей наложницей, которая сидит взаперти и ждет, когда вы одарите ее своим вниманием? Одной из многих!

Мне хотелось побольнее ударить Кейна, чтобы сдвинул брови и перестал смотреть на меня так, читать меня. С чего он вообще взял, что меня можно прочитать?

— Разве ты одна из многих? — скорее удивился, чем разозлился артанец. — Нет, Амелия, ты — единственная.

Я снова вспыхнула, так проникновенно звучали его слова. Ложь вообще сладка, а разочаровываться больно. Поэтому я горько рассмеялась.

— Быстро вы о невесте забыли, князь, — назвала его так с особым удовольствием. — А ведь мы вместе приехали сюда.

Наконец-то глаза артанца гневно сверкнули.

— Женитьба на Зои — долг перед Артаном. Как я уже говорил, она не должна тебя касаться.

— Она меня и не касается, — холодно заметила я, а Кейн обхватил ладонями мое лицо и притянул к себе близко-близко.

Испугалась, что он сейчас меня поцелует, но артанец просто прошептал мне в губы:

— Я пообещал, что ты ни в чем не будешь нуждаться, что тебя больше никто не побеспокоит. Ты моя, Амелия, а я буду твоим.

— С чего вы вообще взяли, что нужны мне? — выдохнула я.

Взгляд Кейна обжег холодом, как и простыни под спиной — прохладой, когда артанец подхватил меня под бедра и резко опрокинул на кровать. Сердце заколотилось в груди как безумное, я не успела ничего сказать: мой рот запечатали поцелуем. Требовательным, напористым, подавляющим волю поцелуем. Мне бы испугаться, но не получалось. Потому что я помнила, что Кейн Логхард не берет женщин силой. Они приходят к нему сами.

Вот только я не собираюсь к нему приходить.

Он оторвался от моих губ, только когда перестало хватать дыхания, и закружилась голова.

— Значит, сделаю все, чтобы стать нужным, — пообещал Кейн, прежде чем отпустил меня и поднялся с постели. А потом вышел за дверь.

Приподнялась на локтях, непонимающе уставившись в закрытую дверь и пытаясь выровнять дыхание. Губы по-прежнему горели от поцелуев, и я прижала к ним пальцы, чтобы унять этот жар. Хотя горели не только губы, все тело пылало, словно протестовало против ухода артанца.

Мне бы сейчас нырнуть в бассейн, чтобы остудить еще и голову!

Сердце понемногу замедляло свой бег, а вот мысли наоборот скакали туда-сюда. Вот что мне делать с его обещанием? Что оно значит? И что мне делать вообще? Явно не спать.

Я соскользнула с кровати (измятые простыни заставили меня вновь покраснеть), набросила на плечи халат и подошла к окну. Отсюда открывался вид на сад, за которым вырастала громада основного дворца. Небо с восточной стороны уже просветлело, значит, внутренние ощущения меня не подвели, и скоро начнется новый день. Мой первый день в Артан-Пра в качестве наложницы великого князя.

Интересно, чем обычно занимаются наложницы? В сознании тут же возникли женщины в бесстыдных полупрозрачных одеждах, лежащие на оттоманках и ждущие своего господина.

Даже помотала головой, чтобы избавиться от этого видения. Я не наложница и не собираюсь с этим мириться. Ведь важнее не то, кем меня считают другие, а кем себя считаю я. И уж тем более валяться весь день на постели и гадать, что скрывается за словами Кейна, я не собираюсь.