Мятежница - [104]

— Нет смысла доверять тому, кто стоит на пути к твоей цели, — задумчиво продолжил Кейн. — Либо тебе нанесут удар, когда не ждешь, либо придется сделать это самому. Гораздо проще, если вас ничего не связывает.

В груди полыхнула ярость, приправленная тоской, на глаза навернулись слезы, стало так обидно за мальчишек, лишенных простых радостей детства. Не зря Анна называла артанцев варварами!

В Нифрейе престол доставался старшему наследнику, никаких поединков не устраивали. Младшие братья могли жить в замке, но род Фэранса всегда был немногочисленным. Сейчас же и вовсе остались лишь Кейн и Брок.

В Артане, по словам Лилы, наследников всегда было много и все они сражались со своим отцом. Представила, что мой сын выходит против Кейна, и все внутри похолодело от такой картины.

— Это жестоко, — сказала тихо, потому что голос от волнения сел.

— Согласен, — кивнул Кейн. — Поэтому я многое изменил.

— И поэтому не хочешь собственных детей?

Его взгляд словно лезвием прошелся по моему лицу, а от самого артанца повеяло холодом. Настолько сильным, что я поежилась.

— Не только, — отрезал он. — Не хочу, чтобы кому-то еще достался мой дар.

В словах Кейна я увидела столько затаенной боли, что сейчас она ударила мне в самое сердце. Перед глазами возник мальчик, который вдруг начал слышать непроизнесенные речи и осознал, что люди не всегда говорят то, что думают. А думают они порой о странных и страшных вещах. И что это нельзя прекратить, поставить заслон, чтобы не слышать, не чувствовать. Можно только приглушить, научиться контролировать, но рядом нет никого, кто бы помог во всем разобраться.

Сколько же он перенес! Сколько боли и разочарований испытал. Когда жил в Артан-Пра среди сыновей Караса, и после — во дворце Риона и в Каменном лесу. В окружении множества людей, но всегда один. С помощью своего дара Кейн завоевал почти весь мир, его боялись, принимали его власть и уважали силу. Но сам он считал это проклятием.

Никому такой судьбы не пожелаешь! Уж точно не своему сыну или дочери.

Я сжала кулак, чтобы не потянуться к Кейну, потому что безумно захотелось коснуться его руки. Он сочтет это жалостью, а я им сейчас восхищалась. Мужеством, силой воли. Его путь был нелегким, именно это его и ожесточило. Не каждый смог бы справиться с подобным, ежедневно сражаться с самим собой и побеждать.

— Силу же можно не использовать, как делала твоя мать, — нарушила я затянувшееся молчание.

— У нее не было выбора, — прищурился Кейн. — Но ты судишь по себе, Амелия. Ты всю жизнь обходилась без магии, потому что у тебя ее не было. Для мага не использовать дар то же самое, что имея здоровые ноги, вечно лежать в постели.

Поджала губы, не желая признавать то, что Кейн прав.

А он был прав! Сколько раз в детстве я мечтала осваивать магию вместе с братьями, не замечать сочувствующих взглядов. Не считать себя ненормальной. Но одно дело знать, что в тебе нет ни капельки силы и смириться с этим, совсем другое — запретить себе развивать то, чем тебя одарила природа.

И все-таки я не собиралась сдаваться:

— Ведь не обязательно, что твой дар перейдет ребенку. И что он будет настолько могущественным. Ее светлость справлялась с приступами.

Прикусила язык, понимая, что снова затронула не самые приятные воспоминания и ожидая от Кейна вспышки, но ее не последовало. Артанец остался спокойным.

— Совсем не обязательно, — на этот раз он даже согласился. — Но я не хочу рисковать. Особенно теперь, когда Древо уничтожено.

К счастью, оно живо. Правда, я не знаю, как это может повлиять на младенца.

— А как же наследники? Хочешь, чтобы на тебе прервалась линия? Разве твой народ этому обрадуется?

— Это не противоречит законам Артана. Раз в году, в особый день, князю может бросить вызов любой сильный и отважный воин. Как я уже говорил, уступлю трон лишь достойному.

Подозреваю, что при Кейне желающих сражаться с князем стало меньше.

— А Рион? Думаю, он совсем не против внуков, — понимала, что ступаю по хрупкому льду, но остановиться я уже не могла. Оставалось только идти дальше. — Возможно, Зои тоже хочет детей. Ты подумал о ней?

Кейн отодвинул горшочек и окинул меня странным взглядом, в котором я не могла разобраться.

— А ты хочешь детей, Амелия? — огорошил вопросом, от которого я забыла, как дышать.

— Нет! — выпалила, не успев как следует обдумать свой ответ. Не хватало, чтобы он что-то заподозрил! — Мы не состоим в браке, поэтому осторожность не помешает. Одного твоего желания мало, Кейн. И ты не принявший целибат жрец. Значит, рано или поздно природа возьмет свое.

Кейн резко помрачнел.

— Тебе не о чем волноваться, мятежница. По моему приказу жрецы вулканов наложили на меня сильнейшее заклинание. У меня не может быть детей.

Я непонимающе заморгала, огорошенная то ли самой новостью, то ли уверенностью, с которой артанец мне ее сообщил.

Такое вообще возможно?

Нет, не так. Если заклинание работает, как объяснить то, что я ношу под сердцем дитя Кейна? Это ведь его ребенок и только его. Или…

Я ошибаюсь? И никакого ребенка нет.

От этой мысли все внутри покрылось коркой льда, стало так пусто и страшно. К счастью, это длилось всего мгновение, потом вернулось мягкое тепло Древа, напоминающее о том, что я не одна.