Мятежница - [12]

- Придумай что-нибудь.

И вот это «придумай» камнем зависает в воздухе. Моя мечта начинает затухать подобно свече, обвеянной холодным ветром.

- Нет, Кайл, я не могу, не могу я. Они поймут, что это ты меня спас, и тогда тебе не выжить. Наверное, они и сейчас слушают наш разговор.

Кайл подходит ближе и начинает меня трясти.

- Опомнись, - говорит негромко, боясь быть услышанным, хотя в голосе явственно слышна злость. – Я это делаю не только ради тебя. Я служу Дженобу более трех лет, и мне тяжело видеть жестокость. Знаешь ли ты, что у них есть специальная группа, занимающаяся поиском пищи? Что они не гнушаться любых методов и что вся власть этих людей – и не только в нашем мире – построена на жестокости. Ведь они верховные не только в мире людей, они высшие и в мире им подобных. Понимаешь ли, что на самом деле вся их семья живет намного больше нескольких столетий и что этот дом, богатство и уважаемые гости – только верхушка айсберга.

Со временем он успокаивается и его голос становиться прежним – медленным и спокойным.

- Я обо всем позаботился. Да, за тобой следят, но только не сегодня.

Я не спрашиваю, как эму это удалось. В тот миг я понимаю только то, что соглашусь на его предложение. Мои глаза сверкают так ярко, как не сверкали никогда. Поддаваясь эмоциям, я целую его в губ, и он мне отвечает – ласково, нежно, будто прощаясь.

- Теперь ты должна убедить Кристофа, что не будешь делать глупостей, - говорит Кайл, отстраняясь.

Я горько улыбаюсь. От эго ответа и моей изворотливости зависит вся моя жизнь.

- Я это сделаю, - говорю не эму, а скорее даю обещание самой себе.

** ** **

Мне давно известно, что свободное время – если таково появляется - он проводит в собственном крыле, где обустроены бассейн, тренажерный зал и даже библиотека. Он редко бывает дома, но я уже давно поняла, что у отца на шее Кристоф не сидит. Да и выходил он на роботу в деловом костюме - всегда безупречный и сильный.

Я специально выбрала субботу, ведь в этот день очень мало слуг и есть большая вероятность застать его дома (самоуверенно считала, что он меня стережет, справедливо не доверяя это дело охране) и, наконец, решилась зайти на его территорию, где раньше бывать не приходилось.

Я медленно ступала по мягким коврам, открывала дверь за дверью, пока не добралась до его собственной комнаты. Подсознательно мне было страшно туда заходить, но мысль о свободе не позволяла даже думать о побеге.

Стучу. Не слышу ответа и открываю дверь.

Я уверена, он знал, кто стучит, и поэтому не выглядел удивленным, но я догадывалась, что мой приход таки стал для вампира сюрпризом.

- Можно войти?

- Ты уже вошла.

Он смотрит на меня с интересом, будто понимая, что пришла я не по доброте душевной. Невелика догадка, - бурчу себе под нос и берусь оглядывать комнату.

Она состояла из двух этажей, и наверх вели светлые извивистые ступеньки. На первом этаже находилась рабочая зона, а на втором – насколько мне удалось увидеть – спальня.

- Красиво, - бормочу себе под нос.

- Спасибо, - отвечает он, и я почему-то вздрагиваю.

Он мог бы облегчить мне задачу и спросить: «Чего вам угодно?» или что-то в этом роде, но он молчал, видя мою нерешительность. Мое сердце колотилось с бешеной скоростью, но мне это было даже на руку - пусть видит, что волнуюсь.

- Кристоф, у меня к тебе просьба.

Я осматриваю большую картину, даже не пытаясь смотреть на Кристофа. Он находится позади меня и мне наплевать, где именно – главное что далеко.

- Я понимаю, что просто так ты бы не пожелала сюда прийти.

Миг – и он уже радом со мной, дышит в шею и радуется тому, что мое сердце стучит еще быстрее.

- Послушай, уже прошло довольно много времени, и я…

- Что?

- … хочу увидеть родителей, брата, сестру…

- А еще кого?

Мои кулаки сжиматься – ведь знает сволочь, что я по жизни не привыкла не хамить. Свобода, - проносится в моей голове это слово, и я оборачиваюсь к нему, чтоб увидеть, что он даже ближе, чем я полагала вначале.

- Пожалуйста, дай повидаться с родителями.

Он молчит, и я воспринимаю это как добрый знак. Да, теперь он знает, что я хочу вырваться из дома, и довольствуется важностью его решения. Видит, что для меня это важно.

- Кристоф, - произношу его имя, - у меня берут слишком много крови и, согласно твоему же приказу, я работаю вдвое больше других.

- Ты сама в этом виновата.

- Но пойми же, я одинока, и мне хочется увидеть родных. Пожалуйста, Кристоф, мне легче станет.

Он долго на меня смотрит, и мне уже кажется, что он раскрыл мой план. Я представляю, что мне будет за эту попытку…

- Но ведь ты их всех ненавидишь. Зачем тебе с ними встречаться?

Вздыхая, я сажусь на кресло, а он сперся об стол.

- Просто я скучаю за тем, что у меня когда-то было. Да, я не была идеальным человеком, но никто не имел права мне приказывать что делать, когда спать, сколько есть. Я никогда никого не боялась, а теперь вздрагиваю от наименьшего шороха. К тому же, Кайл говорит, что у меня берут слишком много крови и…

Говоря эту фразу, я понимаю, что совершила ошибку, но теперь уже поздно.

- А когда ты с ним разговаривала? – спрашивает он, мгновенно теряя былую непоколебимость.