Мятеж - [61]

Отворилась дверь, и вошел Каллум, раскачивая пакетом.

– Здесь твои вещи, – сказал он, ставя пакет рядом со мной. – Прихватил из резервации.

– Спасибо. – Мне пришлось схватиться за край перегородки, чтобы встать на ноги.

– Я буду в душе с другой стороны, – сообщил он, шагнув назад. – Справишься сама?

Я кивнула. Он улыбнулся и пошел к выходу.

– Каллум. – Решительно, словно боясь передумать, я взялась за воротник рубашки и оттянула его вниз, чтобы обнажить грудь.

Когда он повернулся и увидел то, что я делаю, щеки его чуть порозовели. Потом он посмотрел мне в лицо и медленно опустил взгляд на скобы, которые стягивали кожу, исчезая за тканью лифчика. Постояв так несколько секунд, Каллум поднял глаза.

– Я вроде как разочарован, – изрек он весело. – Думал, они больше.

Я расхохоталась, в бессилии уронив руки. Каллум порывисто шагнул ко мне, приподнял мне подбородок и наклонился, чтобы поцеловать.

– Спасибо, что показала, – произнес он тихо и уже серьезнее.

– Спасибо, что посмотрел.

– Да ладно, я же хотел. – Он подался вперед, не сводя глаз с рубашки. – А можно еще разок взглянуть?

Я усмехнулась, встала на цыпочки и снова поцеловала его. Он рассмеялся, и в его нежных руках я, пусть ненадолго, забыла о царившем вокруг безумии, мечтая никогда больше не вспоминать о нем.

Глава 33 Каллум

Вечером, держась за руки, мы с Рен пересекли лужайку перед остинским филиалом КРВЧ. После душа, еды и нескольких часов сна Рен наконец излечилась полностью и восстановила свое страшноватое «я».

Ну или почти восстановила. Перехватив мой взгляд, она улыбнулась – легко и непринужденно. Об испытаниях, свалившихся на нее в последние дни, Рен говорила мало, но мне показалось, что лишнего бремени они ей не добавили – напротив, каким-то образом разгрузили. Она была очень весела и вела себя совершенно раскованно. Даже рубашку задрала, когда я в шутку попросил разрешения еще раз взглянуть на шрамы.

Я предложил остаться в филиале на всю ночь, но Рен настаивала на встрече с повстанцами.

Как к этому отнестись, я не знал. С одной стороны, я очень обрадовался, когда она передумала, но постоянный страх за нее мучил меня. Хотелось взять ее в охапку и бежать отсюда без оглядки, пока ей снова не причинили боль. Впрочем, она казалась такой спокойной и уверенной в принятом решении, что я отверг идею о бегстве, когда она отказалась во второй раз. Несмотря на свою досаду после предательства людей, я был вынужден признать, что испытал облегчение, когда Рен передумала и решила остаться и помогать.

Я снова взглянул на нее. Изменилась не только она – всё вокруг. После того как она показала свои шрамы, нам стало и легче вдвоем, и тяжелее одновременно. Она посмотрела на меня в ответ, и от этого взгляда мне захотелось обнять ее и не отпускать больше никогда.

Рен повернула голову в сторону развалин дома, мимо которого мы проходили:

– Впечатляет, Каллум.

– Что? То, что я все разрушил?

– Нет. То, что тебе удалось объединить рибутов и взять Остин. Мне казалось, на это уйдут годы, если вообще такой день настанет.

– Просто есть такой метод: «Я иду, смиритесь с этим» – вот я его и применил. – Впрочем, ее похвала была приятна, и я с улыбкой сжал ее руку.

– Хороший метод. – Немного помолчав, она спросила: – С родными связывался?

– Дэвид меня нашел. Хочет, чтобы я навестил родителей. Я сказал, что они могут и сами прийти, если будет желание.

– Но он-то пришел.

– Да, – улыбнулся я.

Мы свернули на улицу, где жил Тони, и увидели уже привычную картину. Люди входили и выходили из дверей его дома, несколько человек сидели перед крыльцом. В одном я сразу узнал Дэвида. При виде нас он вскочил и неуверенно покосился на Рен.

– Привет, – сказал Дэвид, когда мы подошли.

– Салют. – Я кивнул на Рен. – Это Рен. А это мой брат Дэвид.

– Приятно познакомиться. – Она протянула руку, и я заметил в глазах Дэвида изумление, когда он пожал ее, – видимо, удивился, что такая холодная. Он быстро посмотрел на ее запястье и чуть округлил глаза.

– И мне, – отозвался Дэвид, переводя взгляд на меня.

Из дома донесся крик.

– Что там происходит? – спросил я.

– Не знаю. Орут друг на друга с тех пор, как я пришел. Я решил посидеть снаружи.

Рен высвободила руку и поднялась на крыльцо. Мы с Дэвидом последовали за ней, проталкиваясь через толпу у входа.

Тони и Десмонд, оба со свирепыми лицами, стояли на пороге кухни. И вообще, недовольных в доме было полно. Гейб, бледный, но все-таки живой, сидел на диване в обществе Адди и Рили. Его правое плечо было забинтовано. Увидев меня и Рен, он заулыбался.

Когда Рен заметили остальные, наступила тишина, и Десмонд со вздохом взъерошил волосы.

– Привет, Сто семьдесят восемь, – сказал он. – Рад встрече.

Она весело взглянула на него, так как его тон выдавал обратное.

– И я. Что у вас творится?

– Напали на Ричардса и Бонито, – ответил Тони, скрестив на груди руки. – Рибуты. А еще они попытались выпустить из филиалов своих, не щадя людей. Говорят, почти все города разрушены, а многие люди мертвы.

Рен быстро оглянулась на меня, и я мотнул головой.

– Это не мы, – сказал я Тони. – Наши все здесь. Это, наверное, Михей и те немногие, что с ним остались.