Мятеж реформаторов: Когда решалась судьба России - [19]

Между тем масса дворян, особенно провинциальных, не имела оснований быть недовольными Петром III. Указ о вольности дворянства казался очень сильным средством умиротворения этой массы. Очевидно, в этом и был его смысл. Правительство откупалось от дворян, подозревая в них только узкосословные корыстные интересы. Но дворянский авангард жил иными представлениями. Тем более что за спиной деятелей грядущего переворота стоял политический опыт прошедшего двадцатилетия и страшный призрак бироновщины — предельной концентрации власти и отрыва ее от реальных проблем страны.

Кризисное состояние страны, возможность перехода "малой гражданской войны" в полномасштабную, в войну с собственным народом, заставляло дворянский авангард, отнюдь не утерявший традиции инициативы и долга, искать выхода. Было ясно, что Петр III не годится в лидеры движения. Его надо было убирать. Ситуация существенно изменилась по сравнению с событиями 1730, 1740 и 1741 годов и в другом плане — произошедшее за годы елизаветинского царствования рассредоточение власти, совершенствование государственного аппарата, расширение социальной и организационной базы правительства исключали возможность переворота миниховского или елизаветинского типа — стремительного локального удара малыми силами. В 1725 году, когда сторонники Екатерины тягались со сторонниками Петра II, Миних считал возможным решить дело одной гвардейской ротой во главе с Меншиковым. Но тогда и этого не понадобилось. Можно было ограничиться демонстрацией. В 1740 году хватило восьмидесяти гвардейцев. В 1741 году переворот был произведен уже тремя сотнями гвардейцев с быстрым присоединением всех остальных преображенцев и семеновцев.

Если в 1740 году не понадобилось вообще никакой организационной подготовки, то через год сторонники Елизаветы попытались создать подобие заговорщицкой организации. Как мы знаем, не это подобие сыграло решающую роль, а идущее снизу движение гвардии; но сама тенденция — характерна.

В 1762 году сторонники супруги императора Петра III Екатерины вынуждены были создать настоящую законспирированную организацию с вовлечением большого числа участников.

И еще один момент чрезвычайной важности — за Екатериной стояли люди с ясной политической программой, восходящей к идеям 1730 года, программой, предусматривающей конституционные реформы. То, что гвардия отвергла тридцать лет назад, она, умудренная опытом, готова была теперь поддержать.

Екатерину выдвигали две группировки. Одна — чисто гвардейская — во главе с братьями Орловыми. Для физического захвата власти ее было достаточно. Но в 1762 году мало было просто сменить главу государства, арестовав его ближайших людей. Предельная концентрация власти, которая создавала при Анне Иоанновне, Бироне, Анне Леопольдовне видимость устойчивости, на самом деле давала, как мы знаем, возможность опрокинуть правящую группу, с ее минимальной площадью опоры, одним коротким ударом. Куда более разветвленная структура власти, оставшаяся Петру III от Елизаветы, требовала в случае переворота немедленной замены ее другой, не менее разветвленной структурой. В 1762 году гвардии необходим был союз с группировкой политиков, деятелей, идеологов. Организаторы переворота 1762 года знали: напор снизу, из той мрачной бездны, куда ввергнуто было за последние 60 лет российское крестьянство, усиливается и достигает критического уровня. Они знали, что сама по себе смена монарха, возбудив надежды и тем на время сняв остроту кризиса, будет только короткой передышкой. Необходимо сразу же предложить стране некую конкретную положительную программу. Двойственность, заданная Петром и развившаяся при Елизавете, приведя страну на грань взрыва, дала и возможность осознать катастрофичность положения…

Елизавета умерла в декабре 1761 года, а к июню следующего года волнения крестьян как на Урале, так и в Центральной и Южной России приняли такие размеры, что местных команд не хватало для их подавления. Требовались крупные контингенты. К местам волнений посылались армейские полки.

Государственные доходы не покрывали расходов. Война с Данией, затеянная Петром III, была не причиной переворота, а запалом, детонатором. Дворянский авангард убедился, что от императора ждать нечего. Дело было не столько в популярности Екатерины, сколько в непопулярности политики ее мужа и тяжком положении страны, с которым он не знал, как бороться.

Дело было в том, что просвещенная, образованная, умная, европейски мыслящая императрица могла принять новый курс, предложенный ей Никитой Паниным.

Никита Иванович Панин, родовитый вельможа, хорошо знавший Европу, ориентировавшийся на шведскую государственную систему, был идеологом переворота. Очевидно, он был связан с гвардейским офицерством и помимо Орловых. Его главной идеей было возведение на престол наследника Павла Петровича с Екатериной в роли регентши и при немедленном ограничении самодержавия. Екатерина все это знала, но, принимая помощь Панина в подготовке переворота, гарантий ему не давала.

Екатерину решительно поддерживал безродный елизаветинский вельможа, воспитанный в Европе, Кирилл Разумовский, командир Измайловского полка и президент Академии наук. Близким к Екатерине человеком была юная княгиня Дашкова, урожденная Воронцова. Воронцовы выдвинулись во время переворота 1741 года.