Мятеж - [88]

— Товарищи! — обратился Шегабутдинов… — Вы постановили выступать на штаб, а я вам вот что советую…

— Чего еще там? — заворчали из толпы.

— Я советую, — продолжал он, — лучше сначала договориться, — не сразу идти, а договориться, потому что они там — все же законная власть…

— Мы сами власть, — прозвенел злой выкрик, — какая там еще законная нашлась…

— Это, значит, война, опять война пошла, — настаивал Шегабутдинов. Потому что вы на штаб, а они из особого и трибунала всю силу выпустят на вас: у них же пулеметы, вы сами знаете…

Угроза подействовала. Чеусов первый заколебался:

— Я тоже думаю… я тоже думаю, товарищи, чтобы… поговорить сперва.

— Конечно, попытать, — поддержал его Василий Щукин.

Поддержало еще несколько голосов. Стали обсуждать, как и когда наладить в штадив делегацию. Но раньше того — звонили по телефону. Петров и Караваев зловеще молчали, не принимали участия в обсужденье. Переглянулись-перемигнулись с Вуйчичем и Букиным, вышли во двор. Дело с делегацией без них вовсе расклеилось, и скоро присутствующие, один за другим, тоже ушли; остались только Чеусов, Щукин Василий да Шегабутдинов… Был третий час ночи… Устало повалились на полу и только стали задремывать, как снова распахнулись двери, шумно ввалилась ватага.

— Теперь новый боевой совет, — ни к кому не обращаясь, громко сообщил Петров. А потом, повернувшись к Чеусову: — Вот красноармейцы избрали нас заново: я — председатель, потом Чернов, Букин…

— А мы как же? — изумился Чеусов. — Нас же на общем собранье выбирали…

— Не… И командующим меня назначили, — не слушая его, продолжал Петров, — а Букин вот в помощники, Чернов — комиссаром. Некогда тянуть, а сейчас же надо дело делать…

— Товарищи, — обратился к ним Шегабутдинов, — можете мне верить, можете нет, но я тоже думаю, что всю крепость надо снова собрать, чтобы боесовет новый… А теперь, Петров, действительно ты должен заняться войсками, в совете мы и сами справимся.

Петров не протестовал. У него, видимо, была какая-то новая мысль.

— Ну, ладно. Только первым делом — приказ, что я командующий, — вдруг заявил он присмиревшему боеревкому.

— Ясное дело, — подтвердил Шегабутдинов.

— Второе — штаб мне сейчас же…

— Это же вместе будем делать, — ответил Шегабутдинов.

— Штаб подожду, а приказ сейчас же…

Приказ скоро смастерили. Вот он:

ПРИКАЗ № 3 [21]

Врем. Военно-революционного Боевого Совета

Семиреченской области.

1920 г. 13 июня, 5 ч. утра

§ 1

Тов. Петров назначается командующим войсками Семиреченской области. Его помощником тов. Букин. Первому приступить к своим прямым обязанностям, об исполнении донести.

§ 2

Тов. Чернов назначается политическим военным комиссаром при командующем войсками Семиреченской области, которому предлагается приступить к своим прямым обязанностям, об исполнении донести.

Председатель Вр. В.-Р. Б. Совета Семиреченской обл. Чеусов.

Тов. председателя Б. Шегабутдинов.

Члены: Шкутин, Караваев, Прасолов, Вуйчич.

Комендант крепости Щукин.

Петров и Караваев, а за ним и остальные собрались уходить.

— Надо бы их всех сюда, — сказал Вуйчич.

— Кого?

— А из штаба дивизии. Пусть прикажут-скажут, что они собрались делать. — И Вуйчич криво улыбнулся, видно было, что думал он вовсе не то, что говорил. Но мысль его всем понравилась. Затрезвонили по телефону в штадив. Требовали, чтобы я и другие немедленно явились в крепость.

— Не придут, сволочь, боятся, — крякнул Караваев.

— Придут, проси лучше, — усмешливо ему ответил Чеусов.

Мы всю ночь на ногах в штадиве. По проводу говорили с Ташкентом, сообщали свежие новости. За ночь два раза прибегал из крепости Агидуллин и взволнованно рассказывал сначала, как Шегабутдинова чуть не прикончили, потом — как собиралась крепость выступать. Наши дозорные через каждые полчаса приходили с разных концов к штабу и докладывали, где рыщут пьяные разъезды крепостников, где кого они примяли, где произвели дебош, самочинный обыск… Мы были в курсе происходящего.

Потом звонок из крепости:

— Начдиву немедленно явиться в крепость.

Это было в три. Мы подумали-подумали — воспретили ему идти:

— Подождем до утра, пока не ходи.

Утром снова звонят:

— Явиться! Крепость требует!

— Я еду, — заявил Белов. — Павлушку беру Береснева и еду, а то еще подумают, подлецы, что боюсь их.

Это было уже иное время, иное положенье: шесть утра.

Ночью, в три, к пьяным идти куда было опасней.

Теперь, под утро, был слабей хмельной угар.

С Беловым поехали Бочаров, Кравчук, Пацынко. Мы их перед отъездом напутствовали советами.

— Павел, — приказывал дорогой Бересневу Белов. — Ты в крепости, тово, лишку не болтай. Сил наших настоящих не называй, а если спросят — раз в тридцать больше ври…

— Ладно. Знаю сам.

Ехали дальше молча.

Подъехали к крепости.

У ворот, окруженный шумной братвой, встречает Караваев.

— Слезай с коней, давай оружие, — обратился он к приехавшим.

— Караваев, ты это брось, — сказал ему серьезно начдив. — Дело не в наших четырех револьверах, а мы ведь все-таки по приглашению… как делегаты, — так с делегатами нельзя.

— А это я для вас же, товарищ начдив, — с ухмылкой пояснил Караваев. — Вас же оберегаю. Массы, знаете ли, настроены очень скверно, могут, знаете ли, крикнуть: бей! То есть вас-то, дескать, бить… А вы… вгорячах и прицелиться, пожалуй, можете…