Мясо с кровью - [16]
Оглядывая пляж и пребывая все в том же желчном настроении, я окончательно убедился, что по доброй воле забрел на остров доктора Моро. Полный набор неудачных пластических операций: передо мной в открытую предстали все уродства плоти, уместные разве что на карнавале. Перекошенные на сторону рты, чудовищно раздутые губы, щеки, за которыми словно лежало по мячику для гольфа, лбы, столь туго обтянутые кожей, что на них можно было играть, как на барабане. Одинаковые носы… глаза, которые не могли моргать и с трудом закрывались…
И моя спутница — в простой белой футболке стоимостью в тысячу долларов. Она в очередной раз искала свой мобильник.
Неудивительно, что хозяева ресторанов — в том числе Робер — избрали богачей своей добычей. А как же иначе? В конце концов, это индустрия исполнения желаний — нужно лишь понять, каким образом воплотить мечты и потребности клиентов. На Сен-Бартсе — как и повсюду — они хотели оказаться среди себе подобных. Удостовериться в том, что выбрали правильное место, что его выберут и все остальные и что присутствующие, по крайней мере, разделяют ту же иллюзию. Здесь никто не укажет на очевидное — что они слишком стары и уродливы для того, чтобы носить такую одежду; что пластические операции не помогли; что им не следует танцевать; что они едят блюда, к которым уборщик, пришедший мыть полы после закрытия, не притронется даже в резиновых перчатках; что простые люди с удовольствием насадят их головы на пики, если узнают в подробностях, кто они такие и как зарабатывают деньги.
В конце концов я ушел.
Моя спутница в четвертый раз потеряла мобильник, и я увидел, как она пьяным взглядом обводит комнату, ища потенциального виновника в числе прочих гостей. Эти безумные глаза наконец остановились на компании, окружавшей знаменитого рэпера, который занимал VIP-зону в ресторанном дворике. Там были две очень полные женщины, с толстыми шеями и недружелюбными лицами, в солнечных очках — каждая с легкостью могла бы положить меня на обе лопатки. Я наблюдал, как, словно в замедленной съемке (которая столь часто предвещает беду), моя спутница подошла к ним и обвинила в краже мобильника.
Музыка играла очень громко, поэтому я не слышал ответа. Но скорее всего они сказали: «На хрена нам твой мобильник, сука? Ты к нам цепляешься, потому что мы черные!» — и в этом была несомненная логика. В крайнем раздражении я понял, что мне безразлично, найдут ли меня в ближайшее время в сточной канаве с отпиленными ногами. Плевать, что за побег придется заплатить. Это слишком нестерпимо. Нужно убраться немедленно. Хватит, пусть сама спасает свою шкуру.
Я именно это и сказал, а потом, пошатываясь, вышел из ресторана и зашагал по дороге. В отеле я собрал вещи, заплатил еще за две ночи для моей спутницы — на тот случай, если ей понадобится приют, а потом пешком прошел милю до аэропорта, заночевал на скамейке, вылетел первым рейсом и через десять минут приземлился на старом, знакомом, дружелюбном острове.
Я забрал машину с парковки и с радостью поехал домой, где немедленно свернулся в постели и проспал как убитый целые сутки. Вплоть до самого отъезда я сидел дома, избегая баров, борделей и даже пляжей. Я решил, что с меня хватит. Однажды я взглянул в лицо Воплощенному Злу и испугался до чертиков. Не знаю, что послужило причиной — увиденное на Сен-Бартсе или в зеркале, но жизнь должна была измениться, и я это понимал.
Глава 4
Я пью в одиночку
Меня до сих пор называют шеф-поваром. Когда на улице я слышу это слово, я инстинктивно оборачиваюсь к говорящему. Прошло девять лет с тех пор, как я в последний раз брался за сковороду, но я по-прежнему откликаюсь. Конечно, я больше не шеф-повар. Тем не менее я почти всегда радуюсь, когда слышу это.
Есть что-то прекрасное в том, чтобы пить по вечерам. Не слишком холодное пиво и абсолютное одиночество в баре, пусть даже в этом дурацком ирландском пабе. Он новенький, но выстроен с претензией на старину. «Да здравствует Ирландия» и четыре плоских экрана, на которых без звука показывают матчи (а мне на них плевать). Типичные ирландские безделушки, которые теперь поставляют грузовиками. Я представляю себе пустые фургоны, наводнившие ирландскую провинцию в ожидании той минуты, когда же старая миссис Мигер упадет замертво и можно будет скупить содержимое ее кладовой. Оно отправится прямиком в центральный распределитель и будет поделено между ирландскими пабами в Нью-Йорке, Милуоки, Сингапуре и Вероне.
Я, разумеется, уже бывал в этом баре. Все мы там бывали. Тем не менее здесь я странно и неопределенно счастлив. Даже запах моющего средства, исходящий от безупречно чистого пола, и фруктовые мушки, которые вьются над гарниром, не портят общего ощущения благополучия.
Окажусь ли я достаточно глуп, чтобы заказать еды… ну, я, не заглядывая в меню, знаю, что у них есть. Жареные кабачки, жареная моцарелла и, разумеется, кальмары в красном соусе. А еще — кое-как приготовленный пирог с картофелем и мясом, горячие французские сэндвичи с солоноватой «подливкой», гамбургер с вялым огурцом и ломтиком незрелого помидора, классическая картошка фри. Сладкая итальянская сосиска с пюре — и клейкое подобие ирландского рагу, где будет уйма картошки и немного жесткого мяса.
