Мясник - [42]
Мысли метались в голове мучителя, как загнанные звери в клетке, — он все никак не мог решить, что делать ему в первую очередь. Безумный взгляд перебегал с одного медицинского инструмента на другой. Сильные пальцы шевелились в такт необузданным, диким желаниям. Мужчину била крупная дрожь, и он никак не мог с ней справиться.
«Что же с ней сделать?..»
«Все, что хочешь!»
«Выколоть глаза?..»
«Не торопись, она должна все это видеть!»
«Отрезать грудь?..»
«Она быстро умрет, не почувствовав ничего!»
«Трахнуть?..»
«Позже!»
«Но что?! Что?! Что?!»
Уже больше не сдерживая себя и ничего не понимая, он бросился на жертву…
Сначала пальцем туда, в горячую щель, где за губами прячутся вторые, нежные, скользкие от выделений и ночных желаний. Что? Кричит?.. Ах ты, тварь! Получай, получай… Рукой, второй. А теперь ногой. Мало? Получай еще. Что же ты молчишь, малыш? Больно? Это еще не боль. Боль будет впереди, когда кончится действие укола.
Но я тебя подержу, подержу… Вколю еще один раз. И еще. И еще…И так до тех пор, пока от тебя ничего не останется. Не понимаешь? И не нужно! Тебе, малыш, ничего не нужно понимать. Что? Палец в крови? Класс! А теперь — в рот его, в рот. Не хочешь?!Тебе зубы мешают… Мешают, я вижу. И не надо дергаться. А то я тебя!.. И еще раз — по почкам, по почкам. Обоссалась? И еще обоссышься, малыш. Еще не раз…Где специальный молоток? Молоток, мой молоточек. А вот и ты! Хорошенький мой, гладкий и нежный…Ну ка, открой рот! Шире! Шире, малыш. Молодец! Какая ты у меня молодец. Сейчас поиграем в дантиста. Вот этот зубик мы выбьем в первую очередь. Не дергаться! Я сказал, не дергаться! Укола захотела?! Получай! Получай!.. Уже ничего не чувствуешь? Ну ка, скажи… Говори громче. Еще громче! Я не слышу! Говори, малыш: «Я тебя люблю» …Вот так! Ты меня порадовала. Но остальные зубки я тебе все равно выбью. Что бы не мешались. Что? Кровь? Конечно, кровь. Будет много крови. Ты даже не представляешь, малыш, сколько в человеке крови. Сколько в человеке всякой гадости! А кишки!..Малыш, если бы ты знала, как воняют человеческие кишки. Бррр!..Но не волнуйся, сейчас ты все это увидишь. Как на уроках анатомии. Ты ходила на уроки анатомии?.. Молчишь. Опять вырубилась? Ничего, ничего…Сейчас приведем тебя в чувство. Вот так!.. А теперь — рот. Открой шире рот! Бери! Я кому сказал, бери…Вот так. Так. Ты у меня будешь глотать. Ты у меня все будешь делать… Ну ка!..Не трепыхайся. Попробуй. Я кому велел! Сейчас же разинь свою пасть и жуй. Жуй!.. А теперь — глотай. Вот так! Молодец. Знаешь, что проглотила? Хаха…Вкусно? Кивни, если вкусно. Да не спиты, подавишься ведь, дура. Вот так. Так…Вкусно? А попробовала ты сейчас собственные соски. Соски, малыш, соски! Давай пожуем их вместе!..Только не отключайся. Я кому сказал!..Игра лишь началась. Впереди у нас много времени. И женского тела много. Мы еще с тобой такое придумаем!.. Что?!.. Тварь! Сучка! Ее стошнило. А ну, назад!.. Все назад. Ты у меня все будешь жрать. Все! Все! Все! Все! И собственные пальцы. Вот этот! Вот этот! И вот этот!..И собственные глаза!..Не дергаться! И мясо! И жир! И кожу! И печень!.. Все! Все! Все! Ешь себя! Ешь! Ешь!. Когда Хлынов пришел в себя, перед ним висел, подвешенный к специальному кольцу труп девочки. Хотя какая это теперь была девочка! Искромсанный ножами кусок мяса. Тело непонятного существа. Клочья вырванного с нечеловеческой силой мяса валялись на дне ванны вперемешку с остатками кишок, лохмотьями кожи, калом, мочой, кровью…
В стороне от этого страшного «натюрморта», как будто специально кем-то положенный, лежал глаз. Он был целым, хотя Хлынов с силой ударил им о стенку, сразу же после того, как вырвал глаз из головы Риты, и что самое удивительное — он выглядел как живой. Казалось, еще немного и он подмигнет.
Хлынов равнодушно посмотрел на труп — сейчас он не испытывал ничего, кроме усталости, какая наступает после тяжелой физической работы. Затем включил воду, сунул окровавленные руки под теплые струи. Ему стало приятно, и он увеличил напор воды. Прислушался к себе. Все правильно, ЭТО ушло. ЭТО и должно было уйти. Оно всегда уходит, когда наступает развязка. Теперь он вновь свободен. Осталась только самая малость — убрать следы.
Он направил воду на труп, тщательно отмыл кровь. Постоял немного, наблюдая, как красная вода исчезает в воронке…
Человек, человек… Кто же тебя таким создал? Если задуматься — ты обычный кусок мяса. Вот сейчас на кольце висит труп. Труп девочки. А насильник, садист и маньяк спокойно смотрит на него. Ну и что? Кусок мяса висит. Кусок мяса смотрит. А еще какие-то куски мяса храпят за стенкой. А другие куски мяса катаются в автомобилях или дерутся. А может быть, любят друг друга. Забавно получается — куски мяса любят друг друга. Печень любит печень. Задница — задницу. Окорок — окорок… Ну и что! Все равно все сдохнем когда-нибудь. Поэтому все правильно: Богу — Богово, кесарю — кесарево, слесарю — слесарево, а кускам мяса, возомнившим о себе, что они пуп земли и венец творения, — свое. Заслуженно. И точка. И не думать.
Пора было приниматься за дело.
Хлынов мягко поднялся. Еще раз все тщательно осмотрел. Затем достал из-под ванны заранее приготовленные пакеты, разложил их аккуратно. Пересчитал. Должно было хватить…
Иногда жизнь человека может в одночасье измениться, резко повернуть в противоположную сторону или вовсе исчезнуть. Что и случилось с главным героем романа – мажором Алексеем Вершининым. Обычный летний денек станет для него самым трудным моментом в жизни. Будут подведены итоги всего им сотворенного и вынесен неутешительный вердикт, который может обернуться плачевными и необратимыми последствиями. Никогда не знаешь, когда жестокая судьба нанесет свой сокрушительный удар, отбирая жизнь человека, который все это время сознательно работал на ее уничтожение… Содержит нецензурную брань.
У героини рассказа счастливый день — она выходит замуж. Они с любимым договорились, что он заедет за ней, и вот она готова, ждет у себя дома, а его все нет. Беспокойство сменяется тревогой, она решает отправиться на поиски.© zmey-uj.
«Я боюсь, доктор. Я ужасно боюсь. Вы ничего не можете сделать для меня. Никто ничего не может».Эрван Данте-Леган живет среди галлюцинаций, среди воображаемых змей и реальных убийств. Новоявленный Данте спустился в Ад — и теперь дорога к свету заказана ему навсегда. Он существует в непреходящем ужасе. Фантазмы сводят его с ума, толкают на странные поступки и в итоге приводят в Корпус 38 — в психиатрическую клинику для тяжелобольных, где отчаявшийся Данте встречает свою спасительницу — психиатра Сюзанну Ломан, которой он может наконец доверить свои кошмары и освободиться.Однако почему реальные зверские убийства, что творятся по всей Европе, так напоминают галлюцинации Данте? Кто убивает юных девушек? В погоню за разгадкой устремляются трое: комиссар парижской префектуры полиции, Сюзанна Ломан и талантливый журналист, который выслеживал опасного маньяка многие годы.
В Калифорнии, в маленьком горном городке, рассказывают о встречах со Снежным Человеком, которого здесь называют Сесквоч, и существует поверье о Мандранго — порождении сил зла, который в назначенный срок выходит из-под земли, чтобы найти себе невесту. В городе и его окрестностях происходит серия жутких убийств, и некто похищает журналистку Элен, с которой происходят невероятные и драматические приключения.
Опытному мошеннику Рою Диллону удалось скопить более 50 тысяч долларов. Однако когда он пытается кинуть очередную жертву на 20 долларов, его жестоко избивают. Его мать, Лилли, которая работает на мафию и к которой Рой не питает ни любви, ни уважения, буквально возвращает его из мертвых. Но, едва оправившись, Рой снова принимается за старое – опасное ремесло кидалы у него в крови…
Завораживающий роман в жанре танго.Недавно потерявший жену комиссар Мигель Фортунато готовится выйти на пенсию после долгих лет службы в полиции Буэнос-Айреса. Его последнее задание – помочь следователю, приехавшему в Аргентину из США для расследования обстоятельств похищения и убийства известного американского писателя. Задание, как выясняется, непростое. Во-первых, следователь оказывается совсем молоденькой, неопытной, но очень привлекательной девушкой по имени Афина Фаулер. А во-вторых, сам Фортунато в силу определенных причин вовсе не заинтересован в том, чтобы правда об убийстве вышла наружу.Впрочем, расследование должно идти, хочет он этого или нет.