Мясная муха - [41]

Запечатанное письмо, адресованное «мадам Кей Скарпетте, бак. юр. наук», аккуратно лежит посреди чистого белого листа. Во Франции официальное обращение к женщинам-врачам — мадам. В Америке — доктор, любое другое обращение сочтут оскорблением. Это напомнило ей изворотливых адвокатов защиты, которые называли ее в суде «миссис Скарпетта», а не «доктор», тем самым словно лишая в глазах присяжных и судей всех дипломов и званий. Они думают, что к миссис Скарпетте будут прислушиваться меньше, чем к Скарпетте, доктору медицинских наук, после окончания Медицинской школы изучавшей специализированный курс патологии и судебной патологии.

У Скарпетты действительно есть степень бакалавра юридических наук, но никто не прибавляет эту аббревиатуру к ее имени, это было бы дерзостью с ее стороны, к тому же могло ввести людей в заблуждение, ведь она не занимается правом. Скарпетта три года проучилась в юридической школе в Джорджтауне, чтобы проще было продолжать карьеру в правовой медицине. Добавлять к ее имени аббревиатуру бакалавра — просто насмешка.

Жан-Батист Шандонне.

Она знает, что письмо от него.

На мгновение ей кажется, будто она чувствует его отвратительный запах. Галлюцинация. Такое уже случалось с ней во время посещения музея Холокоста, тогда она почувствовала запах смерти.

— Я выгуливала Билли в саду. Он все сделал, теперь гоняется за ящерицами, — говорит Роза. — Я уже ухожу. Вам что-нибудь еще нужно?

— Нет, спасибо, Роза.

Пауза.

— Вам понравился салат из тунца?

— Думаю, пора тебе открыть свой ресторан, — говорит Скарпетта.

Надев медицинские перчатки, она осторожно берет письмо и скальпель, сверху разрезая конверт. Нержавеющая сталь легко рвет дешевую бумагу.

32

Рокко сидит на мягком удобном стуле.

Два или, скорее, три-четыре часа назад он сидел на этом же стуле, ужинал, когда в дверь постучали, спросив разрешения передать ему бутылочку шампанского от администрации отеля. И хотя Рокко страдает хронической паранойей, на этот раз он ничего не заподозрил. Он очень важный человек, всегда останавливается в «Рэдиссон», когда приезжает в Щецин. Это единственная приличная гостиница во всем городе. Услужливая администрация всегда посылает ему подарки, вроде кубинских сигар, или бутылочки дорогого коньяка, потому что Рокко расплачивается американскими долларами, а не бесполезными злотыми.

Рокко привык чувствовать себя в безопасности в гостинице, а парень с кольтом воспользовался этим и проник в его номер. Все случилось так быстро, он и шевельнуться не успел. Высокий официант без униформы, оказавшийся неизвестно кем, ввез в комнату столик с пустой бутылкой из-под шампанского. Вот засранец, как легко его обманул!

Рокко с отвращением отодвигает от себя тарелку, чувствуя, что его сейчас вырвет. В комнате душно и ужасно воняет испражнениями. Непонятно, как парень может это выносить, но, кажется, ему все равно он сидит на кровати, внимательно изучая Рокко. Он очень возбужден и при малейшем поводе со стороны Рокко наверняка убьет его. И уж точно не позволит ему поменять белье. После очередного короткого разговора с кем-то парень кладет сотовый на диван и подходит к столику, на котором стоит пустая бутылка из-под шампанского. Пытаясь вспомнить его лицо, Рокко наблюдает, как он тщательно вытирает бутылку салфеткой. Может, он уже видел его раньше, а может, ему просто кажется, потому что этот парень похож на федерального агента.

— Слушай, — Рокко пытается перекричать шум телевизора, — просто скажи мне, кто и почему, давай же. Ты говоришь мне, кто и почему, и, возможно, мы что-нибудь придумаем, может, мое предложение понравится тебе больше. Ты же агент? Агент? Ну, или что-то в этом роде. Мы что-нибудь придумаем.

Рокко повторяет эти слова уже в шестой раз с тех пор, как парень проник к нему с пустой бутылкой. Он просто зашел в номер, пнул ногой дверь и вытащил пистолет. Несколько раз этот человек открывал и захлопывал дверь, что ужасно нервирует Рокко. Непонятно, зачем он это делает, но Рокко и раньше приходило в голову, что двери в этой гостинице захлопываются слишком громко, с оглушительным звуком, похожим на выстрел.

— Придержи язык, — агент ставит на стол пустую бутылку. — Возьми ее, — он кивком головы показывает на бутылку.

Уставившись на бутылку, Рокко нервно сглатывает.

— Возьми ее, Рокко.

— Я все-таки хочу выяснить, откуда ты знаешь мое имя? — настаивает Рокко. — Да ладно тебе, ты ведь меня знаешь, так? Мы можем все уладить…

— Возьми бутылку.

Рокко протягивает руку. Агент хочет, чтобы на бутылке остались его отпечатки. Это плохо. Как будто Рокко сам заказал шампанское и выпил его. Это очень плохо. А когда парень подходит к кровати и достает из кармана пиджака кожаную флягу, предположение Рокко превращается в твердое убеждение.

Агент подходит к нему и щедро наливает в оставшийся коктейль водку:

— Пей.

Рокко проглатывает водку, по телу разливается тепло. На какое-то мгновение возникает безумная мысль, что агент хочет ему помочь, облегчить его страдания, что он сжалился, передумал, хочет договориться.

Рокко обдумывает ситуацию. Очевидно, что кто-то послал этого человека. Кто-то, кто знает, чем он занимается, и что раз в месяц приезжает в Щецин по делам Шандонне. Он в первую очередь отвечает здесь за полицию и других представителей власти. Это обычное дело, это легко. Даже пьяный, он может с этим справиться. Простая оплата взносов или, если надо, напоминание, как может быть опасен мир.