Мягкая сила в истории Германии: уроки 30-х годов ХХ века - [33]

После поражения в Первой мировой войне в сильной немецкой нации существовало стремление к реваншу. Нужна была идея, которая позволила бы нации почувствовать, что она не ниже, а выше тех, кому она войну проиграла. Так устроены люди. После поражения они или сникают и принимают его, соглашаются со снижением своего статуса, или с ещё с большей яростью начинают готовиться к новой битве, извлекая уроки из прежних поражений. Когда-то К. Клаузевиц в своей книге «О войне» писал, что после поражения не ясно будет ли армия как раненый зверь зализывать свои раны в кустах или с новой яростью бросится на врага.

Есть закон уровня притязания Курта Левина, который гласит, что, не достигнув важной цели, человек или ищет замещающие ценности, или с новой силой стремится к той цели, которую он не достиг. Это касается и социальных общностей, спаянных общей идеей, единством.

Гитлер чувствовал, что типичный немец недоволен результатами войны. Подавить это чувство можно разными путями. Один из них – найти основания, по которым можно считать себя «выше» других народов. Это сделала нацистская «наука», сформулировав вывод о превосходстве арийской нации над другими. Идея превосходства как бы компенсировала и вытесняла из сознания те поражения, которые понесла Германия в Первой мировой войне. Потребность в такой трансформации общественного сознания немцев чувствовал Гитлер и добился принятия многими немцами, особенно нацистами, «научных» выводов о превосходстве арийской нации над другими. Это соответствовало потребностям, импульсам бессознательного большинства. Идея расового превосходства была воспринята в форме психологической защиты.

Кроме этого Гитлер обладал даром чувствования путей, методов внедрения в сознание людей тех или иных идей. Наука только постигает некоторые из них. Так, в результате исследований установлено, что даже решения игроков на финансовых рынках не являются сугубо рациональными, научными, строго математическими решениями. Разворот рынков при этом про-исходит в два этапа: на рациональном и на эмоциональном уровнях. В зависимости от психотипов участников рынка вначале происходит формирование решения на рациональном уровне, а затем на эмоциональном. Иногда наоборот. Вначале изменяются эмоции участников торгов, а затем находятся соответствующие рациональные обоснования. Степень эмоциональности и рациональности в психике участников торгов колеблется. Эти колебания затрагивают минуты, часы, дни, месяцы, годы, десятилетия… В зависимости от соотношения психотипов участников рынка меняются принимаемые решения. Но в любом случае сохраняются два этапа – рациональное решение, а затем – эмоциональное. Или наоборот. Эти два этапа при определяющем влиянии кумулятивных причин даже принимает формы двойного отскока биржевых цен от дна или двойных вершин на верху кривой цены того или иного товара.

И это – фундаментальная особенность человеческой психики. Даже партийные мероприятия обычно имеют две фазы – вот рассуждения, рациональные решения. А вот – застолье, пиво, концерт или иное эмоциональное мероприятие. Мы так устроены. Гитлер это чувствовал. Поэтому придавал такое значение «научной» идеологии и одновременно массовым эмоционально насыщенным мероприятиям.

Он чувствовал так же, что любое мероприятие, любое рациональное решение должно иметь нечто типа лозунга. Сейчас это называют слоганом. Так, сжигание книг – эмоциональное мероприятие. Но перед ним и после него объяснялось, зачем и почему это делается. При этом не столь важна порой степень правдивости таких объяснений. Это вторично. Первично то, что эмоциональное мероприятие было связано с опредлённым выводом, слоганом, лозунгом, «теоретическим» обобщением. Для каждой личности это нечто различное в зависимости от степени образования и степени активности логики, от уровня развития знаний в этой области. Такие объяснения тесно связаны с идеей расового превосходства, то есть с защитными реакциями целой нации. При таком подходе идеология усваивается прочнее, лучше.

Это характерно и для проведения партийных съездов нацистов. Посол Франции А. Франсуа-Понсе описывал обстановку в дни проведения партийных съездов в Нюрнберге: «То, что можно было увидеть, невозможно описать словами. Город полностью был погружён в атмосферу общего энтузиазма. Сотни тысяч мужчин и женщин были охвачены романтическим возбуждением, находились в состоянии мистического экстаза, своеобразной всеобщей манией рабов. В течение семи дней Нюрнберг был городом, в котором царили чувства отрешённого от действительности ощущения счастья и радости». Вначале о деле, затем – эмоции счастья.

Подобные технологии как бы перемалывали сознание немцев и делали из них послушное орудие нацизма.

Идеологические установки вносились в сознание народа тонко, осторожно, кумулятивно, в форме мягкой силы, и вполне осознанно. В 1938 году Гитлер сказал, что народ следует гото-вить к очередной порции информации о его будущем, и готовить постепенно к восприятию нацистских «истин». «Лишь обстоятельства вынудили меня в течение десятилетий говорить почти исключительно о мире. Только путём постоянного подчёркивания воли к миру и мирных намерений можно было шаг за шагом вернуть германскому народу свободу…». Теперь перед пропагандой, по его словам, стоят ещё более сложные задачи – вернуть народу веру в победу: «Его надо воспитать в абсолютной, упрямой, автоматической вере в то, что, в конце концов, мы добьёмся всего, что нам необходимо».