«Мягкая сила» и публичная дипломатия - [11]

Эта степень, в свою очередь, может либо снижаться из-за неверных внутри- и внешнеполитических действий, либо увеличиваться благодаря интенсивным действиям страны, ведущим к повышению ее имиджевых характеристик.

Различными типами «мягкой силы» могут обладать не только государства, но и транснациональные корпорации, глобальные неправительственные организации, международные террористические сети и даже отдельные харизматичные личности. Существуя в «другом измерении» международных отношений, негосударственные субъекты оказывают непосредственное влияние на мировые процессы, зачастую пользуясь исключительно ресурсами «мягкой силы». Заметно усилили эффективность воздействия «мягкой силы» негосударственных игроков возникновение сетевых субъектов и информационная революция. «Мягкая сила» нетрадиционных акторов может входить в прямое столкновение с политикой и идеологией государственных субъектов. Современный пример — замалчиваемый и плохо осознаваемый рост привлекательности терроризма, вольная или полусознательная популяризация которого в СМИ увеличивает угрозы национальной и международной безопасности. Тот же Най признал еще в 2009 году, что, в частности, идеи Бен Ладена многим людям в определенном регионе мира кажутся весьма привлекательными: «Его умение обращаться с “мягкой силой” не вызывает сомнений. Именно ею он воспользовался, чтобы обрушить башни-близнецы Всемирного торгового центра. Никому из пилотов-смертников он не держал пистолет у виска, не сулил денег. Они решились на это лишь потому, что он увлек их своей харизмой и взглядом на мир».

В работе 2004 года Дж. Най дает весьма интересную оценку ресурсной базе «мягкой силы» основных центров мирового развития. Так, применительно к США первый ее «столп» — это привлекательность американской культуры и образа жизни. Автор указывает на лидерство США по таким показателям, как численность принимаемых эмигрантов, объем выпускаемой телепродукции, количество иностранных студентов в США и число американцев среди нобелевских лауреатов в области физики, химии и экономики. Приведенные цифры показывают, что еще в первой половине 2000-х годов почти 80% респондентов из сорока трех стран мира восхищались достижениями США в области науки и технологии, а около 60% любили американскую музыку и телевидение.

Второй «столп» «мягкой силы» США — американская политическая идеология: полностью или частично ей симпатизировали половина опрошенных. До сих пор ученые считают США кузницей нобелевских лауреатов, женщины — оплотом феминизма, болельщики поклоняются американскому спорту, киноманы — Голливуду, дети — Диснейленду, айтишники — родине Интернета и глобальных социальных сетей.

Европейские страны с точки зрения «мягкой силы» Дж. Най считает единым центром глобального значения. Несмотря на отставание в военной и экономической областях Европа выступает серьезным конкурентом США в борьбе за умы и сердца. Европейские языки, восприятие Европы как оазиса процветания (в условиях 2004 года), самые высокие в мире показатели социально-экономического развития (опять же до кризиса 2007—2009 годов), а также французское вино, итальянская мода, немецкий автопром, европейские курорты и швейцарская надежность — все это образы, относящиеся к культурной привлекательности Европы и европейцев. Политические ценности, их «мягкая привлекательность» и (что выгодно отличает Европу от США) ориентация европейских политиков на сотрудничество при решении международных вопросов с привлечением многосторонних институтов, акцент на невоенном решении конфликтов — устойчивые черты европейского имиджа в международном сообществе и важные солидные ресурсы «мягкой силы» ЕС.

Среди азиатских стран автор особо выделяет Японию, которая, по его мнению, обладает большим потенциалом «мягкой силы». Одно из лидирующих мест в мире по количеству зарегистрированных патентов, первое место по оказанию помощи зарубежным странам, наибольшая продолжительность жизни — таков выигрышный образ Японии в глазах мира. Отличительной чертой японской «мягкой силы», особенно в развивающемся мире, является ее успешный опыт модернизации, достижение сопоставимого с американским и европейским уровня экономического развития без ущерба для самобытной японской культуры. Любопытна корреляция между «мягкой силой» и «жесткой силой» Японии. Несмотря на экономический спад на рубеже веков, привлекательность страны в целом выросла даже больше, чем в условиях экономического бума 1980-х годов. Еще популярнее стали японская бытовая техника, архитектура, мода, еда, искусство мультипликации. Явно улучшилось общее восприятия Японии. При этом главным ограничителем «мягкой силы» этой страны Най считает внутреннюю ориентацию ее культуры на сохранение, консервирование особенностей ее деловой этики и образа жизни. Именно такая внутренняя установка мешает Японии претендовать на более широкое распространение своего влияния.

Конечно, оценки Ная несколько устарели. Так, например, Дж. Най отмечает, что главным фактором, сдерживающим влияние «мягкой силы» Китая, является внутренняя политика Коммунистической партии Китая, а дополнительным ограничителем — нарастающие опасения США, что КНР станет потенциальным соперником Америки. Однако сегодня именно Китай является наиболее динамично развивающимся государством в сфере применения «мягкой силы».