Мы зовём тебя править - [19]

- Да.

- Чтобы передвинуть предмет, тебе надо переместить в новые координаты каждую составляющую его частицу. Так?

- Да.

- А если ты переместишь не все одинаково - что будет?

- Изменится форма?

- Правильно. А если ты будешь воздействовать не на крупные частицы, из которых состоит предмет, а на более мелкие, из которых состоят эти крупные частицы? Тогда ты поменяешь уже не форму, а сущность предмета. Было железо, станет золото. Это понятно?

- Это понятно. Как глубоко ты видишь внутрь предмета?

- Вижу? У меня обычное для человека зрение. Чтобы проделать эту работу, мне не надо видеть сами частицы. Мне же надо не рассматривать их, а поставить на нужное место. Я создаю поле, которое воздействует на все частицы сразу. Зачем мне видеть каждую из них?

- Сделай из неё железо, - Василий кинул Бальсару золотой, воспользовавшись тем, что тот прекратил стирку и развернулся к нему.

- Здесь я бессилен. Монеты Двенадцати королевств не поддаются ни одному магу Соргона. Они для нас неразрушимы: ни повредить, ни переплавить. Я совсем недавно говорил как раз на эту тему. С кем же? Ах, да, с Паджеро, - Бальсар нахмурился и продолжил без всякой связи с предыдущим, раскладывая на горячей печи рубаху и мантию, - Что же там, в Соргоне, творится? Просто невыносимо,… - он достал запасную рубаху из мешка, одел и, глянув на Корону, потом на Василия, ушёл к гному в сарай.

"Если верить Бальсару, то он может воздействовать не только на атомы, но и на нейтроны с протонами. Иначе как переменишь "сущность" предмета? - размышлял Василий, катая монеты по столу, - Что же, отказаться от Короны или - принять? Принять или отказаться? Что лучше: раскаиваться в совершённом поступке или сожалеть об упущенной возможности? Да, действительно, вопрос не хуже гамлетовского "быть или не быть? ", да и по последствиям для меня он примерно такой же. Как же мне поступить? Как?"

3.

Бальсар отсутствовал недолго - не лето, всё-таки, чтобы разгуливать без верхней одежды. Как-никак, а на улице - тринадцатое декабря, хоть ни морозов, ни снега всё ещё не было.

Вернувшись в дом, маг наткнулся на очередной вопрос Василия, за которым чувствовалось не только любопытство, но и желание Головина оттянуть принятие решения. Бальсар понимал сложность выбора, стоящего перед избранником Короны. По сути, это был выбор между мирами для дальнейшего проживания, поскольку шансов на возвращение у Василия не было: маг не сомневался, что их нет.

- Как получилось, Бальсар, что мы говорим на одном языке?

- Мы говорим на разных языках, Василий.

- Этого не может быть: я понимаю тебя и Эрина, вы понимаете меня.

- Согласно нашим легендам об Алане, когда он раздавал Короны и другие символы власти людям Соргона, он сказал так: "Все люди одинаково смеются и плачут, одинаково страдают от боли и, раненые, истекают кровью. Они мечтают и думают одинаково. Но, чтобы скрыть свою похожесть и иметь возможность ненавидеть друг друга, говорят на разных языках и пишут разными знаками. Язык в Соргоне больше не будет мешать людям понимать друг друга, он не будет причиной вражды и ненависти. Один человек всегда поймёт речь другого". С тех пор для Соргона не имеет значения, на каком языке говорит человек.

- Не сходится - я не из Соргона, да и вы - не в Соргоне.

- Но мы из Соргона, и поэтому понимаем тебя.

- Но я тоже понял вас сразу!

- Нас поймёт любой, с кем бы мы не говорили, потому что мы из Соргона.

- Алан говорил про людей, а как же гномы, эльфы и орки? Почему и на них?… Почему они тоже понимают всех и те понимают их?

- Я же тебе уже доказал, что гномы - люди. Эльфы и орки - тоже. Даже у гоблинов в Соргоне не возникает языковых трудностей, хотя сами они в Соргоне не живут. Алан определял людей не по внешним отличиям, а по внутреннему их сходству.

- Интересно, несоргонец за пределами Соргона сохраняет умение понимать чужие языки, или же - нет?

- У меня нет ни одного знакомого несоргонца, кроме тебя. На твой вопрос ты сможешь ответить сам, когда побываешь в Соргоне.

- Если смогу покинуть его пределы. Бальсар, ты сказал: "…и другие символы власти…" Что ты имел в виду?

- Алан сделал Двенадцати королевствам Короны. Кроме того, каждое королевство получило Денежный Сундук и Знамя с вышитым на нём Гербом. У нас ни одно королевство не чеканит монеты - их даёт Денежный Сундук. Фальшивомонетчики, конечно, есть, но их деньги легко отличить от настоящих - они не так прочны.

- Любой король может достать из Сундука сколько угодно денег?

- Нет, Сундук не даст лишнего. Это как-то связано с экономикой королевства, налогами, но я не знаю - как.

- А что дают Знамя и Герб?

- Ну, это прежде всего - символы государства. Да, Паджеро говорил, что историк Морсон упоминает об изменении Герба на Знамени и монетах во время войны…

- Какие ещё чудеса есть в Соргоне?

- Королевские Грамоты. Они появляются в руках короля в момент вручения, никто не знает откуда. Это, действительно, чудо.

- Ну, король-то должен знать, где он берёт Грамоту. И, знаешь, странно слышать от мага, что он верит в чудеса.

- Для любого человека чудо - то, чего он не может сделать сам. Почему маг должен быть исключением? - Бальсар рассмеялся, - Мой первый учитель мастер-маг Кассерин говорил, что хорошего мага не получится из того, кто не верит в чудо. Без этой веры чуда не совершишь и сам, и другому не дашь совершить. Я очень внимательно слушал учителя, и не раз убеждался в его правоте. Магия - не математика и не геометрия. Она полностью опирается на веру. Маг работает с недоступными ни осязанию, ни зрению вещами: мельчайшими частицами и магическим полем, и каждый из нас делает это по-своему. Сколько бы нас не было - способы работы с магическим полем различны. Единственное, что нас всех, магов Соргона, объединяет - это неумение повторить чудеса Алана, - Бальсар снова рассмеялся, - Вот так-то, Василий.