Мы выбираем звезды - [4]

Когда на дорожку ступил новый пассажир, сердце у Киры замерло. Высокий, широкоплечий, в коричневом отглаженном мундире, с пистолетом на бедре. На рукаве нашивка с символом бесконечности. Авантист! Разговоры понемногу стихли, молчание распространялось волнами, как от брошенного в пруд камня. Офицеры тайной полиции редко появлялись на людях в форменной одежде.

Неужели он что-то заподозрил? Сердце девушки бешено заколотилось, в горле мгновенно пересохло. Какого же она сваляла дурака, не переодевшись в аэропорту! Легкий жакет, шорты, сандалии… Сегодня даже на Гавайях тех, кто одевается подобным образом, провожают неодобрительными взглядами, а уж на материке и подавно! Она просто забыла об этом: ведь до сих пор на Земле ей приходилось общаться лишь со служащими компании, причем на территории, которая принадлежала «Файерболу».

Кира собралась с духом. Она пока не совершила ничего противозаконного. Из удостоверения личности следует, что Кира Дэвис – землянка и имеет гражданство Северо-Американского Союза.

Слабое утешение. По сравнению с ней у любого арестованного иностранца куда больше прав и возможностей обратиться за помощью.

Сотрудник Сепо[5] сошел с дорожки. Кира облегченно вздохнула и на мгновение оперлась на оказавшийся рядом стабилизатор. Местные переглянулись и снова заговорили между собой.

Замигал индикатор: Кира приближалась к месту назначения. Девушка быстро пересекла дорожки, резко надавила на кнопку, протиснулась меж створок двери, которые только-только разошлись, и, чтобы не упасть, ухватилась за поручень.

Она рассердилась на себя. Что за ерунда! Космический пилот, привычный к любым нагрузкам, от нуля g до десяти, не больная, совсем не старая – ей двадцать восемь и, судя по наследственности, она проживет в добром здравии еще лет сто с хвостиком, если будет следить за собой; разумеется, задание для нее новое, возможно, опасное, но разве это причина спотыкаться и терять равновесие? Ну-ка, девочка, встряхнись!

Коридор был пуст. Двигаясь вдоль светлоокрашенных стен, Кира добралась до двери под номером 1567. Легкая пробежка разогнала по жилам кровь и подняла настроение. Почти наверняка ее никто не ждет, и она прямо отсюда вернется в космопорт. Кира усмехнулась. Столько трудов – и все зря. Она нажала на кнопку звонка.

Дома ли хозяин? Должен быть; он ведь здесь не только живет, но и работает. Но на звонок в дверь никто не отозвался, и девушку вновь охватили сомнения. Ведь она позвонила с вокзала, через свой информатор, и хозяин снял трубку. Может, Ли вышел? Глупости, не стоит волноваться. Естественно, Ли сперва решил посмотреть, кого там принесло. Учитывая сложившиеся обстоятельства, вполне разумная мера предосторожности. Кира расправила плечи и улыбнулась в экран сканера, надеясь, что сумеет произвести на хозяина квартиры благоприятное впечатление.

Мужчины находили Киру привлекательной. Она спокойно выслушивала комплименты и тут же их забывала. Высокая, с чересчур широкими для женщины плечами – то был единственный недостаток ее изящной фигуры; светлые волосы коротко подстрижены и обрамляют широкоскулое лицо; миндалевидные глаза, прямой нос, пухлые губы…

– Saludos, consorte,[6] – произнесла она чуть хрипловатым голосом. – Я из «Файербола». Меня зовут Кира Дэвис, я прибыла к вам с важным поручением.

– Входите, – проговорил Ли.

Дверь отъехала в сторону. Заметив изумление гостьи, которое та не сумела скрыть, он несколько натянуто рассмеялся:

– Полагаю, вы не видели моих фотографий. Ну, ничего страшного. Мои родители живут в Роаноке, где я, кстати, и родился, но вообще-то Ли – старинная китайская фамилия.

Невысокий, стройный, одетый с небрежностью холостяка, которому не нужно приводить себя в порядок перед выходом на работу, Ли выглядел сущим мальчишкой, хотя, подумалось Кире, вряд ли был намного моложе нее. В конце концов, интуитивистами-профессионалами в мальчишеском возрасте не становятся.

– Наши предки переселились сюда лет двести тому назад, – Ли, похоже, снова занервничал. – Чистота крови понемногу замутилась, но во времена Джихада в Америке, среди прочих беглецов, появились этнические китайцы из Юго-Восточной Азии; трое или четверо из них вступили в брак с членами нашего рода… Потом… Ну, вы же знаете… Люди тянутся к тем, кому могут доверять… эндогамия процветает… – Он вдруг замолчал и судорожно сглотнул.

– Боитесь, что сказали слишком много? – участливо поинтересовалась Кира – Не беспокойтесь, я не психомонитор и не полицейский осведомитель. Вот доказательство моей принадлежности к «Файерболу». – Она достала из кармана карточку с опознавательным знаком компании, который значил гораздо больше любого государственного символа.

– Gracias,[7] – пробормотал Ли. – Извините. Я должен был… Извините, пожалуйста. Не обижайтесь. Прошу вас. – Он поманил гостью за собой.

Они прошли через гостиную, обставленную без малейших претензий множество сувениров, подарков на память, шахматная доска, книжная полка с весьма древними томами, доставшимися Ли, по всей вероятности, по наследству. На стенах поблескивали голо-экраны, запечатлевшие, по-видимому, родные и милые сердцу пейзажи. Кроме того, в комнате имелся большой обзорный экран, изображение на котором представляло собой вид с центрального городского шпиля, где-то с уровня той самой греческой буквы тэта. От зрелища захватывало дух. Комплекс напоминал сложную геометрическую фигуру, колонны перемежались зелеными пятнами – лужайками с биорастительностью; и так на каждом холме, вплоть до затянутого дымкой горизонта. Фантастический ландшафт, ничуть не хуже, чем на Луне или на Л-5. На востоке можно было различить Ниагарский парк с его гигантским водопадом, а дальше проступали смутно знакомые Кире очертания башен. На севере и юге сквозь туман тускло отливали серебром озера. Кира решила, что Роберт Э. Ли ей нравится.