Мы все были солдатами - [50]

В условиях лесисто-болотистой и озерной местности, где сама природа готовит всякого рода неожиданности, тщательное изучение противника, маскировка наших мероприятий и позиций были особенно важны. И хотя в то время наши войска громили гитлеровцев уже на всех фронтах, невыполнение этих требований приводило в ряде случаев к неудачам.

— Не хотите ли посмотреть, товарищ генерал, чем кончится минометный налет по бане гитлеровцев, выявленной нашими минометчиками?

Я согласился. В. А. Гига показал на местности небольшую возвышенность, из которой тонкой струйкой тянулся дым.

— Это и есть баня, — пояснил командир полка. — Непосредственно с фронта она не просматривается, но с нашего наблюдательного пункта, который располагается несколько ближе к правому флангу, ее можно видеть.

Я навел бинокль и стал ждать. Первые разрывы нескольких пристрелочных мин не вызвали на той стороне заметной реакции. Но когда минометная батарея перешла на поражение, из бани начали выскакивать и разбегаться в разные стороны голые гитлеровцы. Мы от души смеялись. Это был наглядный урок значения маскировки и изучения противника.

Мы продолжаем наблюдение. Перед центром обороны полка в районе Маккемельдри, по западному берегу реки тянется заболоченный участок, с километр по фронту и свыше 500 метров в глубину. Невдалеке от уреза воды проходит тщательно замаскированная первая траншея обороны гитлеровцев. Изредка в ней промелькнет каска солдата, раздастся треск автомата или легкого пулемета, а потом опять тихо. В южной части заболоченного участка, в глубине — метров триста от берега — стоит сарай, а недалеко от него стог сена.

— Наблюдением, — докладывает В. А. Гига, — в районе сарая установлен легкий пулемет. Он хорошо замаскирован, но несколько раз днем и ночью из этого района противник вел огонь. Разведчики видели там и нескольких солдат, видимо, из состава расчета. Триста метров севернее сарая снайперы установили еле заметную высотку. Огня оттуда не велось. Может быть, это только сухое место, а может, и перекрытый окоп?..

Окончательный вывод, где проходит истинный передний край обороны врага, из этих данных сделать было трудно. Нужен пленный. И я приказал в направлении сарая организовать ночной поиск.

— Может, с той же задачей направить еще одну разведгруппу по правой части заболоченного участка? — спрашивает командир полка.

— Согласен. Но действовать они должны самостоятельно, по обстановке.

Затем мы обсудили возможный вариант действий разведчиков. Им предстояло в условиях ночи переправиться через реку, установить, занимает ли противник первую траншею и взять в ней пленного. Если противника не окажется, левой группе выдвинуться в район сарая, а правой к «сухому месту» и взять пленных. Потом мы обговорили пункты и порядок переправы обеих разведгрупп через реку, их усиление в прикрытие саперами и артиллеристами.

— Уточните со здешними стариками, — сказал я прощаясь, — где лучше переправиться через реку и пройти по болоту?..

Прошло двое суток. На рассвете мне позвонил В. А. Гига.

— Докладываю! Вопрос, по которому мы с вами работали, решен положительно…

— Где вы сейчас находитесь?

— На «глазах»[5].

— Ждите. Выезжаю к вам…

Вместе с помощником дивизионного разведчика старшим лейтенантом В. А. Тестовым мы поехали на наблюдательный пункт 66-го полка.

— Ночь была темной, — докладывает командир полка, — и обе группы успешно переправились через реку. Саперы сделали в заграждениях проходы, но противника в первой траншее не оказалось. Разведчики пошли дальше. Вскоре левая группа подошла на близкое расстояние к сараю и поползла вперед. Из-за кочек, в свете появившейся луны, они увидели окоп с пулеметом. Рядом с ним, положив голову на руки, спал солдат. Видны были только его каска и локти. Мгновенье, и два разведчика с разных сторон вскочили в окоп и бросились на гитлеровца. И сразу откуда-то с севера ударил пулемет. Впереди поднялись осветительные ракеты.

Между тем пленный не подавал признаков жизни и был неестественно легок. В этот момент загорелся стог сена, а вслед за ним и сарай. Стало светло, как днем, и разведчики увидели, что держат в руках искусно сделанное чучело с раскрашенной смеющейся рожей. Из-за сгоревшего стога сена в тыл левой группе в полный рост выдвигалась вражеская цепь. Разведчики стали отходить. Появились раненые. По району сарая открыла огонь поддерживающая батарея. А потом на пути отхода разведчиков стали рваться вражеские мины…

В это же время правая группа на подходе к «сухому месту» услышала треск пулеметной очереди. Разведчики залегли. Шагах в десяти от них, видимо, из перекрытого окопа, вел огонь легкий пулемет. Пригнувшись, разведчики побежали вперед. Бросив в окоп гранату, командир группы старший сержант И. Г. Борисов вскочил в окоп.

— Хенде хох!

Два гитлеровца лежали на дне окопа, сраженные гранатой. Наводчик поднял руки вверх…

Как показал пленный, передний край их обороны охватывал заболоченный участок дугой. В первой траншее враг держал боевое охранение. С наступлением темноты оно снималось. Расчет легкого пулемета, где он был наводчиком, находился в секрете. Вместе с группой разведчиков, расположенных в укрытии за стогом сена, они имели задачу, если русские появятся у сарая, взять пленных. Обе группы специальным устройством были связаны с окопом у сарая. Как только чучело сдвигалось с места, у них возникал сигнал. Учитывая трудно проходимое болото, расчет пулемета вел огонь с места, отрезая противнику пути отхода. Группа разведчиков выскакивала из-за сарая, чтоб захватить пленного.