Мы воевали на Ли-2 - [3]
Спать почти не пришлось. Собрал вещмешок, написал письмо своим на Кубань, попрощался. Вспомнил радостные лица жены и дочери, когда я провожал их в дорогу. И вот как все повернулось. Может, больше свидеться и не удастся. Снял со стенки их фотографии, сунул в нагрудный карман.
Ранним утром пришел в военкомат. Однако передо мной уже стояла длинная очередь. Надо ждать. Солнце поднялось, утреннюю прохладу унес ветерок.
— Горностаев!
Усталый, измотанный капитан тускло глянул на меня воспаленными глазами. Разговор был коротким, я получил предписание явиться в авиационную часть. Пришел в институт, доложил начальнику о том, что призван в армию. Мне оформили расчет, пожали руку, похлопали но плечу: «До встречи на фронте!» И я ушел.
На следующий день навел порядок в комнате, прикрыл газетами стол, стулья, кровать… Постучал к соседке Анисье Ивановне. Она вышла, кутаясь в пальто, наброшенное поверх ночной рубашки. И сразу все поняла.
— Коля, милый, — охнула она. — Уже?
— Да, — сказал я. — Ключ приберегите. Может, мои вернутся.
…Полдня пришлось ждать на сборном пункте. С облегчением подумал о том, что хорошо уже то, что некому меня провожать. Плакали чьи-то жены, молчали дети, все было сказано, оговорено. А о нас словно забыли. Лишь к обеду пришел военком, проверил документы, спросил каждого про его специальность. Я знал, что нередки случаи, когда летчиков отправляли в пехоту, а грузчиков — в авиацию. Дошла очередь до меня.
— Из ГВФ?
— Да, — сказал я.
— Приказ наркома обороны СССР от 9 июля сего года знаешь?
— Личный состав ГВФ, непосредственно зачисленный в особые авиагруппы ГВФ, считается призванным в Красную Армию…
— Хорошо. Вот и двигай в отдел кадров Главного управления ГВФ.
Я «двинул». И получил назначение в особую авиагруппу связи ГВФ старшим техником по обслуживанию самолетов и восстановительному ремонту авиационных двигателей.
Встретили меня хорошо. Со многими будущими сослуживцами я был знаком. Первым меня обнял двигателист Сергей Тюрин.
— Николай! И ты к нам?!
Я огляделся. Улыбались мне Георгий Семенович Мешалкин, опытный специалист по сборке двигателей, Володя Жигалин — по ремонту агрегатов, Дмитрий Иванов — знаток в области дефектации деталей самолетов… Всех их я знал, раньше они работали в Быково.
— Нашего полку прибыло, — пробасил Семеныч. И навалилась работа. Нужна была связь — Генеральному штабу со штабами дивизий и армий, Наркомату обороны — с фронтом. И мы обеспечивали эту связь. Нужны были медикаменты и консервированная кровь — мы доставляли их в медсанбаты, обратными рейсами вывозили в тыл тяжелораненых солдат и офицеров. Мы работали не покладая рук, шершавых от авиационного бензина, со ссадинами, синяками, с мозолями на подушечках пальцев. Спали урывками, если можно назвать сном короткое темное забытье на нарах, покрытых соломой в неотапливаемом общежитии. И все же рейсы наших Ли-2 и ПС-40, уходивших в небо из Мячково, а У-2 и Р-5 — из Быково, становились все короче. Враг двигался к Москве.
С середины октября над аэродромами, где мы базировались, стали появляться фашистские самолеты-разведчики «Фокке-Вульф-189», прозванные «рамой». По нескольку раз в день они обстреливали нас, а ночью волна за волной шли бомбардировщики, и бомбы рвали летное поле в Быково, крушили корпуса авиаремонтного завода, сносили рельсы железной дороги на перегоне Люберцы — Раменское…
Фронт огненной кровавой полосой полз к Москве, тревога за судьбу столицы сменялась тревогой об улетавшем на боевое задание экипаже, дни и ночи слились воедино, и казалось, конца не будет этой нервотрепке, бомбежкам, потерям, сводкам Совинформбюро, в которых уже звучали: Крюково, Красная Поляна, Волоколамск…
Самолеты садились, изорванные пулями и снарядами, к ним спешили мы, техники, и, оставляя клочки кожи на злом от мороза металле, возвращали их в строй. Мы знали цену каждому вылету, потому что враг стоял под Москвой. Мы знали цену каждому самолету. Она была неизмеримо высокой, потому что машин фронту не хватало. И берегли их, как могли, и спасали, если был хоть один шанс из тысячи на спасение.
21 декабря, когда фашистов уже гнали от Москвы, в районе Наро-Фоминска пулеметной очередью пробило маслобак и трубопровод одного из наших У-2. Я узнал об этом вечером. Утром вылетели к подбитой машине. Приземлились удачно. На ремонт ушел день. Заменил бак, трубопровод, заправил масло, опробовал мотор. Не выключая его, передал машину летчику. В заднюю кабину втиснулся офицер связи. Взлет — и У-2 затерялся в сумерках. Следом отправились и мы. Я задремал, усталость брала свое. Очнулся от резкого броска вниз. У-2 сорвался в пике, и над нами с ревом прошел «мессершмитт». Я оглянулся. Стабилизатор и руль поворота изорваны в клочья. До земли оставалось полсотни метров, когда летчик вырвал машину из пике и крадучись повел ее к востоку. Истребитель потерял нас из виду. Дотопали чудом, сели. Была глубокая ночь, луна сияла мертвенным светом. Зачехлили мотор, я остался, чтобы слить масло в бочку. Потом тоже пошел к штабу.
Последнее, что я услышал, был вой бомб. Одна из них взорвалась рядом, голову обожгло и, теряя сознание, я почувствовал, как взрывной волной меня рвануло и воздух и бросило к земле. А потом, выбравшись из забытья, я увидел, что снег подо мной почернел от крови…
Советские люди с признательностью и благоговением вспоминают первых созидателей Коммунистической партии, среди которых наша благодарная память выдвигает любимого ученика В. И. Ленина, одного из первых рабочих — профессиональных революционеров, народного героя Ивана Васильевича Бабушкина, истории жизни которого посвящена настоящая книга.
Селеста АльбареГосподин ПрустВоспоминания, записанные Жоржем БельмономЛишь в конце XX века Селеста Альбаре нарушила обет молчания, данный ею самой себе у постели умирающего Марселя Пруста.На ее глазах протекала жизнь "великого затворника". Она готовила ему кофе, выполняла прихоти и приносила листы рукописей. Она разделила его ночное существование, принеся себя в жертву его великому письму. С нею он был откровенен. Никто глубже нее не знал его подлинной биографии. Если у Селесты Альбаре и были мотивы для полувекового молчания, то это только беззаветная любовь, которой согрета каждая страница этой книги.
Биографический очерк о географе и социологе XIX в., опубликованный в 12-томном приложении к журналу «Вокруг света» за 1914 г. .
Книга французского ученого Ж.-П. Неродо посвящена наследнику и преемнику Гая Юлия Цезаря, известнейшему правителю, создателю Римской империи — принцепсу Августу (63 г. до н. э. — 14 г. н. э.). Особенностью ее является то, что автор стремится раскрыть не образ политика, а тайну личности этого загадочного человека. Он срывает маску, которую всю жизнь носил первый император, и делает это с чисто французской легкостью, увлекательно и свободно. Неродо досконально изучил все источники, относящиеся к жизни Гая Октавия — Цезаря Октавиана — Августа, и заглянул во внутренний мир этого человека, имевшего последовательно три имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Художественно-документальные повести сборника посвящены событиям Великой Отечественной войны. О трагических лете и осени 1941 года, когда кадровым зенитчикам приходилось отражать атаки танков врага, рассказывает бывший наводчик орудия П. Чернов. Малоизвестные факты героических дел авиаполка воздушной разведки Резерва Главного Командования приводятся в воспоминаниях Л. Машталера. Тема человеческой судьбы в годы войны представлена в автобиографической повести А. Петрова о молодом разведчике, который потерял в бою обе руки и должен найти в себе силы, чтобы жить и быть нужным людям.
Молодой разведчик Дунайской флотилии прошел путь от Одессы до Вены. После Победы случайным взрывом мины он был тяжело ранен и контужен — потерял обе руки, зрение, а потом и слух. Но моряк не сдался. Находясь в интернате для тяжелобольных, он организовал из школьников соседней школы отряд «Поиск», собрал материалы о своих однополчанах и написал книгу о них.Первое издание книги отмечено поощрительным дипломом на конкурсе имени Н. Островского.
Аннотация издательства: Повесть В. Великанова «Тихое оружие» посвящена девушкам-радисткам, работавшим в годы войны на временно оккупированной гитлеровцами территории нашей страны. Их единственным оружием тогда — тихим оружием — была рация, по которой они передавали в Центр важные для фронта сведения.
Сборник очерков и повестей посвящен людям, которые выстояли в самых суровых боях Великой Отечественной; содержит неизвестные широкому читателю факты истории войны.Книга рассчитана на массового читателя.