Мы в дальней разлуке - [7]

* * *

Всю зиму они работали в Москве и в ее окрестностях. Трюк с рыжим подсадкой уже не работал и Николку постепенно стали вводить в другие номера. Впрочем, Николкой его уже никто не называл, принятый на равных в цирковую труппу, он стал Николаем, реже — Колей. Как борец он выступал под псевдонимом Рыжий Николя. Росло его цирковое мастерство: он уже неплохо жонглировал, причем одинаково лихо управлялся как с миниатюрными шариками, так и с полуторапудовыми гирями. Умел делать простейшие фокусы. С гуттапарчивой Лизетт готовил акробатический номер, осваивал науку поддержек и бросков.

Но и это оказалось не главным. Николай чувствовал, что Джембаз и Джон приглядываются к нему, словно что-то взвешивают. Наконец хозяин труппы пригласил его для разговора. Начал издалека:

— Дело к весне идет.

Юноша согласно кивнул.

— Хватит на месте стоять, кости греть. Пора собираться в большой тур по югу России: Киев, Одесса, Екатеринослав, Ялта, Ростов, Сочи, Екатеринодар.

— Вы ведь знаете мою ситуацию. Девушка пропала, и я не могу ее отыскать. Не буду ли выглядеть предателем, отправившись на гастроли? С другой стороны, а вдруг ее уже нет в Москве? Она уже тысячу раз могла если не отыскаться, то хотя бы весточку подать.

Джембаз, с которым поделился Николай своими сомнениями, сказал убежденно:

— Отыщется! Не иголка ведь — человек. А Россия только кажется большой. Свое — к своему липнет. Пусть все идет, как идет, а там невзначай пересечетесь.

— Я еду с вами!

Джембаз внимательно посмотрел на Николая, словно оценивая, пожевал что-то, а потом, решившись, приступил к главному:

— Слушай, паря, что я тебе скажу. Я давно к тебе приглядываюсь и вижу — хлопец ты правильный, верный. Знаешь ли ты, что цирковая работа — не единственное, чем мы занимаемся?

— Догадываюсь. — ответил Николай, понимая о чем пойдет речь.

— Откуда?

— Колоссовский меня абы к кому не отправил.

— Верно! А теперь ответь мне на один вопрос предельно честно. Как ты относишься к существующему в России строю?

— Еще год назад я не задумывался об этом и, вероятно, ответил бы по иному. Но за год столько событий произошло! Сейчас скажу: существующий строй несправедлив и требует уничтожения. Вы не думаете, я это не из-за того, что случилось со мной, просто это позволило увидеть окружающий нас мир другими глазами, словно шоры с глаз упали.

— Я же говорил — свой парень! — не выдержал молчавший до сих пор Джон, который тоже присутствовал при разговоре. — Его бы еще политграмоте обучить, и будет настоящий идейный борец за мировую революцию.

— Вот ты этим и займешься. — ворчливо заметил Джембаз — Только не в ущерб тренировкам и выступлениям.

— Так дайте мне настоящее дело! Проверьте меня! — заявил необычайно воодушевленный Коля. — Я не подведу!

Джембаз и Джон переглянулись и засмеялись.

— Э нет! Так дело не пойдет. — заявил Джон. — Мы не террористы, не бомбисты, не анархисты.

А Джембаз счел своим долгом разъяснить:

— Главное для нас — агитация. Нужно чтобы люди узнали правду. Как сказал один из наших вождей: «Учение лишь тогда становится материальной силой, когда оно овладевает массами»[7]. Поэтому мы ездим по стране, встречаемся с членами местных ячеек, передаем партийную литературу и листовки, восстанавливаем партийные связи.

— Все? — упавшим голосом сказал Николай.

— Пойми, что выступить сейчас, когда самодержавие сильно, а массы оболванены шовинистической пропагандой — это обречь революцию на поражение. Мы — большевики, считаем, что нужно разоблачать грабительский характер войны. Когда трудящиеся всех стран убивают друг друга ради интересов буржуазии и помещиков. А револьверный треск и разрывы бомб сейчас только помешают, дело и до них дойдёт, но позже.

— Так ты готов вступить в борьбу за Интернационал трудящихся всех стран против власти помещиков и буржуазии.

Николай кивнул. Так он примкнул к большевикам.

Глава 5. Лиза

«Ты посетить, мой друг, желала

Уединенный угол мой,

Когда душа изнемогала

В борьбе с болезнью роковой…

Я не хочу любви твоей,

Я не могу ее присвоить;

Я отвечать не в силах ей,

Моя душа твоей не стоит.»..

Кондратий Рылеев

Одна тысяча девятьсот четырнадцатый год не выявил победителя и «маленькой победоносной войны не» получилось. Молох войны, как страшное кровавое чудовище, пожирал все новые страны и народы. Русский не одолел германца, но и тевтону не хватило силушки пересилить русского. Германец отвоевал кусочек Польши у самого краешка Российской империи, а русская армия твердо поставила свой сапог на вершины Карпатских гор, согнав австирияков с Галиции. Казалось, что исполнилась вековая мечта великорусского племени: объединить под своим державным скипетром все наследие Киевской Руси. Но враг думал по-иному, и обе силы замерли в ожидании кровавой схватки в следующем году.

Николаю в ту пору стукнуло восемнадцать, и парень чувствовал себя совсем взрослым. Поиски Наталки продолжались, но прежнего энтузиазма уже не было, напротив, возникло стойкое ощущение, сто девушка сама не ищет встречи с ним. И если она жива, то появиться не ранее, чем сама этого захочет. В чем причина таких «пряток» он не понимал, но было обидно. Приближалась дата турне по южным окраинам России и волей-неволей поиски должны быть прекращены. Накануне отъезда парень вновь поделился своими сомнениями с Джембазом. Тот неожиданно взорвался: