Мы умрем в один день - [19]

Шрифт
Интервал

Сергеев крутил в пальцах ручку. Что возразишь этому совсем не глупому парню? Напомнить, что его ждут пять или шесть лет колонии? Произнести несколько назидательных фраз о совести? Сергеев посмотрел на часы. Без двадцати восемь. Уже стемнело, и в луче прожектора, освещающего милицейский двор, плясали редкие снежинки.

— Понимаешь, — сказал Сергеев, — я, действительно, мало чем могу похвалиться, но странно получается. Вот ты, если называть вещи своими именами, в жизни хорошего никому не сделал. Только крал, где плохо лежит, и тем не менее считаешь себя человеком. А я тебя не считаю. Так, чуть-чуть проклевывается, когда ты ребенка на руки берешь.

— Ладно, не обижайтесь, Николаевич, чего нам напоследок делить. Меня в изолятор, вам — премию. Завтра Галка с ребенком придет, вы уж сами позовите, а то следователи меня не знают, могут запретить свиданку.

— Ладно.

— И еще… — Остяк потоптался у двери, — пару слов не для протокола. Я вашу местную шпану не знаю, я не тутошний. Но кое-кто на Ольхова сильно злился. Чем-то он им помешал. Это для ясности. Хоть он меня и ловил, но я к его смерти отношения не имею. Все это между нами. Договорились?

Он приложил палец к губам и шагнул к двери.

— Подожди, — остановил его Сергеев. — Кому он мог помешать?

Остяк улыбчиво щурился на Сергеева.

— Васярик?

Остяк пожал плечами. Он не хотел говорить на эту тему.

— Игорь, кто такой Полетаев? Они ведь приятели с Куртенковым.

Остяк внимательно смотрел на Сергеева. И во взгляде читалось колебание: или уклончиво ответить шуткой, или продолжить разговор, который позже, в камере, может обернуться для квартирного вора Остяка нежелательными последствиями.

— Полетаев — это как новая волна. Понимаете? Если взять меня или Куртенка, с нами все ясно. Мы квартирники, статья сорок четвертая, до семи лет. А Полетай, он был раньше вором, а сейчас черт его поймешь. Их целая шобла, возглавляет Логунов. Они вроде стервятников. Сейчас такое время, что можно хорошо жить за счет плесени. А сколько ее выползло? Спекулянты в полный рост торгуют, кооперативы почти тем же самым занимаются, тысячи людей мухлюют, и все в законе. Если у тебя кулаки здоровенные и морда кирпичом — больше ничего не нужно. И никакого риска, как у меня. Барахтаются в плесени — и ни заявлений, ни уголовных дел. А ментам только этого и надо — пусть шустрят между собой, лишь бы вас не тревожили. Ну, в общем, поговорили. Мне спать пора!

Больше до самой дежурки он не сказал ни слова. Проходя в камеру, толкнул плечом пьяненького мужика, который топтался в проходе. Тот отлетел к стене и обидчиво забормотал. Сержант прикрикнул на Остяка и с лязгом захлопнул за ним решетчатую дверь.

Утром, перед планеркой, в кабинет к Сергееву зашел Голубев. Говорил о пустяках, накручивая на палец цепочку с ключами от трехкомнатной квартиры, машины и гаража. Довольный жест свидетельствовал, что он кое-что выкопал и скромно ждет, пока спросят.

Сергеев простудился. Его знобило и хотелось спать.

— Не тяни, давай говори.

— Знаете, чем занимались за минуту до встречи с Васяриком оба наших мотоциклиста? Стреляли из обреза по окнам кафе «Добрый вечер». Веселые ребята, а?


У владельца кооперативного кафе «Добрый вечер» Александра Семеновича Налыгина были белесые редкие ресницы и залысина через всю макушку. Он согласно кивал, слушая вопросы Сергеева, и его помаргивающие глаза выражали доброжелательность и готовность оказать немедленную помощь.

Но глаза обманывали. Поросшие рыжеватым пухом пальцы беспокойно теребили подкладку кожаного плаща. Разговор вертелся вокруг да около. Дела в кафе идут вроде ничего, если бы не шараханья финорганов. Государству, конечно, виднее, но частное предпринимательство — дело тонкое. Свои деньги пришлось вкладывать… А вообще жалоб нет. Никто его не тревожит, не обижает… Про выстрелы слышит впервые. Может, это без него случилось? Приходится часто выезжать по делам. Об избиении парней на мотоцикле также ничего не знает. Слышал какие-то разговоры, но не интересовался.

— Васина Леонида знаете?

Пальцы еще сильней затеребили подкладку плаща. Налыгин что-то взвешивал и прикидывал в своей лысеющей и осторожной голове.

— Приходит, кажется, иногда пообедать. Широкоплечий такой, из бывших спортсменов, если не ошибаюсь. Собственно, я его почти не знаю.

Налыгин замолчал. Наверное, в кабинете было жарко. Он расстегнул плащ и достал носовой платок. Долго вытирал нос и лицо. Ему очень не нравилась эта тема. Затем сказал, что, может быть, его считают спекулянтом, но это не так, и стал рассуждать о трудностях кооперации. Сергеев снова свернул разговор к Васину, но владелец кафе ничего не вспомнил. На том и раскланялись. А в папке, где хранились материалы по нанесению телесных повреждений гражданам Полетаеву и Зимовцу, появился новый листок: «Налыгин Александр Семенович, 41 год, закончил политехнический институт, женат. Избегает разговоров о стрельбе и избиении парней. Поддерживает отношения с Васиным, скрывает их».

Калинкину, посудомойку и уборщицу из кафе «Добрый вечер», пригласили вслед за Налыгиным. Пока он сидел в кабинете у Сергеева, она ждала внизу, в комнате для приема граждан. Сергеев спустился к ней, когда ушел Налыгин.


Еще от автора Владимир Николаевич Першанин
Диверсанты Судоплатова. Из погранвойск в спецназ

Новый фронтовой боевик от автора бестселлера «Пограничники Берии»! Новые подвиги «зеленых фуражек», выживших в отчаянных боях 22 июня 1941 года. Их осталось совсем немного – один из ста, – но каждый из них стоит целого взвода Спецназа.И теперь у бывших пограничников новый командир – легендарный «гений диверсий» Павел Судоплатов – и новое задание: возглавить разведывательно-диверсионный отряд, заброшенный в глубокий немецкий тыл, чтобы рвать вражеские коммуникации, пускать под откос воинские эшелоны, жечь автоколонны с боеприпасами, а главное – уничтожить железнодорожный мост, жизненно необходимый Вермахту для наступления на Сталинград.Этот стратегический объект под надежной охраной, и первая атака заканчивается провалом и тяжелыми потерями.


Штрафник, танкист, смертник

Новая книга от автора бестселлеров «Командир штрафной роты», «Смертное поле» и «Штрафник из танковой роты». Пронзительный роман о судьбе советского танкиста в годы Великой Отечественной войны.Он прошел огонь, кровь и медные трубы. Он выжил в страшной мясорубке 1941 года и кромешном аду 42-го. Он был штрафником-смертником, шесть раз горел в танке, но всегда возвращался в строй. За плечами у него — оборона Москвы и победа под Сталинградом, а впереди — тяжелейшие бои за Харьков, Курская дуга и битва за Днепр…Не ждите от этой книги победных фанфар и дежурных славословий.


Я – бронебойщик. Истребители танков

НОВЫЙ фронтовой боевик от автора бестселлеров «“Зверобои” против “Тигров”» и «Командир штрафной роты». Первый роман об одной из самых опасных воинских профессий – истребителях танков.«Ствол длинный – жизнь короткая» – так говорили на фронте о расчетах противотанковых пушек. А у бронебойщиков продолжительность жизни была еще меньше. Противотанковые ружья системы Дегтярева и Симонова массово появились на передовой в самый тяжкий период войны, в конце 1941 года, когда катастрофические потери артиллерии вынудили сделать ставку на это простое, дешевое оружие.


Танкист-штрафник

ТРИ БЕСТСЕЛЛЕРА ОДНИМ ТОМОМ! Лучшая фронтовая проза нового тысячелетия, достойная войти в золотой фонд литературы о Великой Отечественной войне. «Окопная правда» высшей пробы. ВСЯ ТРИЛОГИЯ О ШТРАФНИКЕ-ТАНКИСТЕ.Он на фронте с 1941 года. У него за плечами оборона Москвы и Сталинградская страда, Курская дуга и битва за Днепр. Он потерял в боях сотни друзей, сам шесть раз был подбит, ранен, горел в танке — но всегда возвращался в строй. Страшной осенью 42-го, когда решалась судьба страны, он попал под жернова беспощадного приказа № 227 («Ни шагу назад!»)


Пограничники Берии. «Зеленоголовых в плен не брать!»

Новый роман от автора бестселлеров «Командир штрафной роты», «Штрафник, танкист, смертник» и «“Зверобои” против “Тигров”»! Военный боевик о подвигах пограничников Берии в 1941 году. «Зеленоголовых расстреливать на месте!» – этот негласный приказ Вермахт получил в первые же дни войны. План «Барбаросса» дал сбой уже на рассвете 22 июня – 435 советских погранзастав оказали гитлеровцам ожесточенное сопротивление, которого те не ожидали и не учли. В отличие от командования Красной Армии Берия отдал приказ о приведении вверенных ему погранвойск в полную боевую готовность за двое суток до нападения Гитлера.


Я прошел две войны!

Новая книга от признанного мастера жанра! Основанное на реальных событиях повествование о судьбе молодого командира Красной армии Василия Гладкова. Впервые попав на фронт в декабре 1939 года, Василий с небольшим перерывом продолжал сражаться с врагами нашей Родины до самой Победы. Сначала кровавая Зимняя война, где Гладков со своим взводом, утопая в снегу, прорывал печально знаменитую линию Маннергейма. Затем страшная Великая Отечественная война: Смоленское сражение, Битва под Москвой, Сталинград. Не ищите в книге громких подвигов – это лишь суровая окопная правда о Великой войне, в которой наши отцы победили фашизм.


Рекомендуем почитать
Пойди туда — не знаю куда

Сказочный сюжет поисков Василисы Прекрасной обретает иную жизнь в наши дни: сама Василиса идет на розыски своего любимого — Царевича. Идет по дорогам России, по окопам чеченской войны и возвращает своего суженого к жизни.


Обреченные невесты

Агент ФБР Брэд Рейнз охотится на серийных убийц много лет. Но ничего подобного он еще не встречал.На счету маньяка — уже четыре молодые красавицы.Их полностью обескровленные тела лежали в позе распятия. Более того, убийца каждый раз оставляет на месте преступления свою «визитную карточку» — подвенечную фату.Что пытается сказать убийца? Чего добивается? Все это пока остается загадкой для Брэда и его команды, ведущей дело Коллекционера Невест. Но он найдет ответы на вопросы — или погибнет во время поисков.Ведь у него — личный счет к Коллекционеру.


Две коровы и фургон дури

Жизнь у молодого деревенского парня Эллиота Джексона и раньше была непростая. Впечатлительному и наделенному наследственным даром предчувствия, читающему невидимые знаки, ему хронически не везет с самой обычной работой. А тут еще лучший друг Спайк находит среди леса плантацию конопли и, недолго думая, похищает весь урожай. И для обоих друзей начинается настоящий кошмар: приятели оказываются вовлечены в чужую жестокую игру.


«Тобаго» меняет курс ; Три дня в Криспорте ; «24-25» не возвращается

События, описываемые в приключенческой повести «Тобаго» меняет курс», относятся к периоду присоединения Латвии к Советскому Союзу. В центре повествования — команда торгового латвийского судна «Тобаго», находящегося во время этих событий в океанском плавании.«Три дня в Криспорте» — приключения советских моряков в зарубежном порту.«24–25» не возвращается» — повесть о поиске преступника.Авторизованный перевод с латышского Юрия Каппе.


Покойся с миром

В прошлом международный преступник, а ныне почтенный торговец предметами искусства, он просыпается утром и обнаруживает у себя в доме труп. Бывший подельник Овидия Уайли заколот снятым здесь же со стены коллекционным кинжалом. Разумеется, это выглядит очень странно. Но еще более странно звучит предложение появившегося вскоре агента ЦРУ.Овидий должен внедриться в Ватикан и оттуда выйти на след священника, исчезнувшего вместе с огромной денежной суммой…


Знаменитые киллеры, знаменитые жертвы

…Наёмный убийца, или киллер (от англ. killer) — человек, совершающий убийства за материальное вознаграждение от заказчика. Такие убийства называются заказными, и большинство законодательств мира считают виновными в них и исполнителя, и заказчика….Энциклопедический словарь.