«Мы — там и здесь» [Разговоры с российскими эмигрантами в Америке] - [50]

Заговорив о доброжелательстве и взаимной помощи, я не собираюсь никого перевоспитывать или образовывать. Хочу только рассказать о группе россиян, которые здесь, в Америке, отвергнув советские традиции, принялись в качестве добровольцев помогать больным землякам. Но сначала вкратце о необыкновенном американце, затеявшем всю эту историю.

Когда встречаешь в Америке человека, свободно говорящего по-русски, подозреваешь, что собеседник какими-то корнями связан с Россией. Шестидесятилетний Данкин Вайтсайд родство со славянами отрицает. Шотландско-ирландские предки его поселились и живут в Америке уже более 250 лет. Русский же освоил он в пятидесятые годы в военной языковой школе. Его готовили в качестве "слухача", который должен был отправиться в Европу и там подслушивать переговоры советских лётчиков. Позднее, когда годы "холодной войны” миновали, Данкин усовершенствовал свой русский в университете. Там он проникся живым интересом к русской литературе и истории. Русские симпатии его укрепились ещё больше в те месяцы, когда он служил в качестве экскурсовода сначала на Американской выставке в Москве, а затем на советской в Америке. Думаю, что тот же романтический взгляд побудил его жениться на полурусской-полуамериканке, которая родилась в семье американских либералов, помчавшихся в 30-е годы помогать строительству социализма в СССР.

Элементы романтизма сохранялись у моего собеседника всю его жизнь. Проработав десять лет в банке и достигнув высокой хорошо оплачиваемой должности, он бросил выгодную службу и принялся искать работу, близкую своим идеалам. Следующие десять лет Данкин провёл в общественной организации, помогавшей тем городским детям, которые бросили школу и ударились в хулиганство и уголовщину. А теперь Данкин Вайтсайд нашёл занятие ещё менее доходное, но зато непосредственно трогающее его личные чувства. Дело в том, что из трёх сыновей, которых принесла ему полурусская жена, один мальчик оказался психически несостоятельным. Сейчас этому Мише уже за тридцать. Он абсолютно не способен обслуживать себя, не может ничего запомнить, не узнаёт даже своих родителей. В Нью-Йорке таких, как он, довольно много. Задумавшись о судьбе этих несчастных, Данкин основал в 1988 году "Медстоун Фондейшен", цель которого — помогать таким больным.

Поначалу организация помогала коренным американцам, как белым, так и чёрным. Но в какой-то момент Данкин вернулся к давней своей симпатии: решил протянуть руку помощи прибывающим в Нью-Йорк из России эмигрантским семьям. Таких семей с психически несостоятельными детьми оказалось в городе немало. Многие родители именно по этой причине отправились за океан: надеялись найти в Америке помощь для своих страдающих сыновей и дочерей. Но люди без языка и без опыта американской жизни, они месяцами и годами не могли разрешить свои проблемы. Вот тут-то и подоспел Данкин со своим "Мейдстоун Фондейшн". Подоспеть-то он подоспел, но на помощь российским детям никто давать средства не собирался. А сама крохотная, состоящая из трёх сотрудников "Мейдстоун Фондейшн" никаких собственных средств не имела. И тогда Данкин задумал интересный эксперимент: попытался перенести в русскоязычное общество одну из старейших американских традиций — добровольчество.

Он обратился к нескольким нашим пожилым пенсионерам с предложением поработать в семьях с неблагополучными детьми бесплатно или почти бесплатно. Идея поначалу казалась совершенно нереальной. Зачем пожилому инженеру, врачу или учителю, и без того проработавшему свой век за советские гроши, здесь в Америке, сидя на SSI или на велфере, нагружать себя чужими заботами? Но эмигрантская жизнь кое-чему наших старичков всё-таки научила. Они уразумели: вернуться к своим прошлым профессиям в Америке в возрасте шестьдесят нереально. Так не лучше ли заняться добрым делом без зарплаты, чем месяцами и годами болтаться по Бордвоку без всякого смысла? Желающих испытать себя в качестве добровольцев нашлось в Бруклине немало, так что задуманный Данкином механизм заработал. И вот что рассказывают о своей работе наши добровольцы.

Ефиму Хуторецкому — 62. В Америке — пять лет. В прошлом — инженер-строитель. В последние два десятка лет — на руководящей должности в одном из городов Казахстана. "Я охотно принял предложение помогать семьям с нездоровыми детьми, — говорит он. — Мои собственные дети — взрослые. В качестве помощника я им уже не нужен. Никакая инженерная работа мне тоже не светит. Бездельничать не люблю." Ефим взялся опекать двух молодых эмигрантов: 34-летнего москвича Александра и 26-летнего одессита Игоря. У Александра церебральный паралич с детства, говорит он медленно, плохо, передвигается только в коляске. Но голова у этого Саши, по словам Ефима, светлая. Вдвоём они решили читать американские книги и говорить по возможности по-английски. Александра интересует история Америки, происхождение здешних законов, обычаев, государственных праздников. Ефим достаёт книги на эти темы, которые они вместе потом обсуждают. "Александр поначалу был очень скованный, закомплексованный, — вспоминает Хуторецкий. — Но после двух лет ежедневного нашего общения парень явно расковался. Недавно у него возникла новая идея: хочет писать рассказы. А почему бы нет?" Они с Ефимом начали осваивать компьютер. Руки у молодого человека парализованы, но одним пальцем он печатать всё-таки может. Сейчас Ефим готовит Александра к поступлению в колледж, где есть отделение для таких вот больных. Хуторецкий не ограничивает свои контакты только с больным юношей. Помогает и его семье, выхлопотал для них более просторную квартиру.