Командир невольно хохотнул. Интересно, сколько мгновений проживет тот, кто обидит Высшую эльфийку? Но потом он заметил, что провидица покраснела, и тут же умерил веселье. Это что же получается, белобрысая зазнайка тоже считает, что ее в отряде обижают? Дела…
— Найти горную долину, покрытую светлыми лесами, — мечтательно сказал один из воинов. — Развести под звездным небом костер и петь звонкие песни о пряных лесах, что цветут вечно подле Престолов, — что может быть лучше?
— Свободную — не найдете, — рассудительно заметила Маин. — В лесах лесорубы живут, бревна к морю сплавляют.
— Дать им золота, и пусть идут с миром! — легко решил проблему воин.
Девочка вздохнула и со взрослой жалостью поглядела на юного мечтателя.
— Что золото? — сказала она. — Оно кончится, а работа будет кормить лесоруба всю жизнь, еще и детям останется. Так что не уйдут лесорубы.
Девочка устало потерла кулачками глаза, ухватила эльфийку за руку и поплелась спать в свою нишу. Ну наконец-то!
— Командир, мы, кажется, все способы нахождения свободных мест перебрали! — с нервным смешком сказал старший следопыт. — Не хотел говорить при Маин, но… все они теперь кажутся какими-то подлыми. Как будто мы разбойники.
— Можно еще помочь одному народу разогнать другой — и сесть на освобожденных землях по праву победителей! — с кривой усмешкой напомнил командир. — Помнится, мы так в предыдущем мире сделали.
— Как р-разбойники! — жизнерадостно подхватил сидевший неподалеку воин.
Командир подарил ему угрюмый взгляд. Воин заерзал, припомнил, что стражу давно не меняли, и благоразумно исчез.
— И что будем делать, командир? — тихонько спросил следопыт. — Девочка — непростое существо! Вроде и бесхитростны ее речи, а душу смутили всем! Мы — победители лихих людишек! Как теперь деревни к вассалитету приводить станем? Как места для эльфийских пущ расчистим? Какими способами? Мы же считаем себя воинами Добра!
— А знаешь, командир, я Маин все же благодарен! — вдруг решительно сказал воин от очага. — Благодарен за то, что впервые за много лет был действительно витязем Света! Не за выгоду, не на благо эльфийской расы, а просто: вот Зло, а вот мы и наши блистающие мечи! И вечный бой!
Воители, очень внимательно прислушивавшиеся к беседе, согласно заперешептывались, а тот, кто осмелился подать голос, порывисто вскочил и обнажил лезвие. Эльфы удивленно охнули — меч сиял, светился изнутри холодным голубым огнем.
— Командир, ты прав! — взволнованно сказал мечник. — Цвет оружия — не просто цвет! Так избавимся от Тьмы в сердцах! — Эльф шагнул к выходу из пещеры, и сияние вскинутого меча разогнало тени. — Когда обступит Тьма! — отрешенно сказал эльф. — Когда подступит Тьма…
Командир искренне посочувствовал воину. На того явно снизошло вдохновение — но, зараза, ущербное какое-то, без слов! И вот стоит он со своим блистающим мечом, как дурак, и душа рвется на части от переполняющих ее чувств — но излить словами то, что чувствует, не может!
Мечнику-поэту осторожно подсказывали варианты продолжения, эльф уставился в ночную тьму, весь напрягшись в потугах творчества… Командир подождал, подождал… и произнес замогильным голосом:
Зловещие огни в холодной, стылой мгле — а нас, друзья, так мало!
Сплотим недлинный строй, соратники, — так надо!
Пусть с ними — тьма бойцов, хоть в ужасе кричи!
А с нами только мы да светлые мечи!
— Да! — потрясенно выдохнули воины. — Да, да!
Но воитель с мечом почему-то не разделил общего энтузиазма. Он даже опустил оружие и на всякий случай отступил назад. Видимо, все же он был больше мечником, чем поэтом, и расклад, когда против — тьма-тьмущая врагов, а за тебя, по сути, никого, его как-то не вдохновил. Постепенно и до остальных дошла опасность заявленной ситуации, и экстатические выдохи переродились в выдохи озадаченные. Командир удовлетворенно улыбнулся и отправился в нишу к провидице. Было нечто, без чего отряду не стоило начинать путь, — и вовсе не стихи!
Высшая дама находилась в процессе отхода ко сну, то есть лежала недовольно уставясь в потолок. Видимо, засыпала она так же, как и просыпалась — долго и утомительно. Командир в который раз задался вопросом, для чего она вообще на свете живет, раз ей буквально все невмоготу и обрыдло?
Эльфийка даже не потрудилась сделать вид, что заметила его появление.
— Провидица, — сдерживая неласковые чувства, процедил командир, — нам для похода нужна карта. Я понимаю твою страшную занятость, но — без карты нет похода!
— Вы свою карту съели вчера! — раздраженно сказала эльфийка и сердито нахохлилась, умудрившись это сделать в лежачем положении.
— А понятней никак нельзя?!
— Я и говорю понятно! — вспылила волшебница. — Где я энергию возьму, чтоб оглядеть земли с высоты птичьего полета и запечатлеть дивным образом на пергаменте? Вы же моего пони съели? Ну вот и радуйтесь теперь.
— А может, как-нибудь… — растерянно пробормотал командир.
— Никак! — отрезала эльфийка и в злобе отвернулась, натянув на себя шкуру так, что осталась видна только светлая макушка.
Командир страшным усилием воли переборол желание треснуть по ней могучей дланью и вышел. Старший следопыт, увидев диковинное выражение его лица, вскочил.
