Мы с Варварой ходим парой… - [23]

А Варвары на месте не оказалось… Все лежали, даже шестиместный Кузя-среднеазиат. А Вари не было. Ее попу в метрах трех от поляны, в кустах, я увидела только благодаря своей природной наблюдательности. Окрас-то у девочки как раз под цвет потускневшей листвы, камуфляжный.

Нет, Варвара не нарушила команды, она просто по-пластунски переползла с поляны. Лежит собака? Лежит. А уж то, что не на поляне — это уже, извините, буквоедство.

В целом нас даже похвалили. Мол, мы молодцы и все такое, «выходите на зачетную неделю, тренируйтесь в наморднике». Про намордник мы сначала не поняли… Но потом выяснили, что это еще один стандарт ЁКЛМН: лояльное отношение собаки к наморднику. Они не видели наш «намордельник», в наследство от Вариного папы доставшийся. Туда еще одна Варвара влезет и круг сыра с собой запихнет. Втроем-то веселее!

МОЯ ТВОЯ НЕ ПОНИМАЙ

Вечером на прогулке опять отрабатывали команды. То сядьте, то лягте… И так раз 15. Под занавес — наше любимое: «место!» В роли места выступала моя перчатка.

Варвара взялась за старое: не доходит до «места» полметра и ложится. Не доходит, поросенок такой, хоть тресни. Хоть двадцать сантиметров, но не доходит.

В очередной раз, когда до «места-перчатки» остались жалкие крохи, я села рядом, проникновенно посмотрела Варе в глаза… И как заору: «МЕСТО-ЛЕЖАТЬ-МЕСТО-ЛЕЖАТЬ» — и ручонкой стучу по лежащей перчатке. Варвара устало посмотрела вбок, на предмет моего неистовства, потом на меня. «Ну и чего ты орешь? — спросила она. — Нормально скажи, чего тебе надо? Я где лежу по-твоему? На облаке? На месте и лежу». И что-то в сторону — про хреновых педагогов и про художников, которых каждый норовит обидеть…

О командах мы сегодня больше не вспоминали.

Варвара смешная. Я тоже не грустная. Мы друг друга стоим. Сегодня разрешила собаке полизать меня в нос. Думаю — надо же когда-то начинать. Начала. Бывшему мужу назло. Ничего так ощущение, своеобразное. Варвара в упоении хотела заодно вымыть мне лоб и щеки… И тут я вспомнила, что за минуту до нашей нежной встречи, Варя с таким же упоением мыла себе попу. А тут как раз я подоспела. Разницы, в общем, никакой.

Ну что, все собрались? Поехали с третьей цифры.

ПЕРВЫЙ БАЛ НАТАШИ РОСТОВОЙ ИЛИ ВЫСТАВКА ДОСТИЖЕНИЙ

То была собачья выставка. Для меня — первое мероприятие подобного рода, зато Варвара такие маппет-шоу уже посещала. Бывало, придет, отгребет полную лапу «сацек» к пущему довольству заводчиков. («Сацы» и «Сацибы» — это такие награды в кинологии. Наберешь сколько-то «сацек» — автоматом получаешь «Юного Чемпиона России», потом опять набираешь — для настоящего ЧР, потом опять — для Интерчемпиона, потом — для Чемпиона мира…) Так вот, сколько-то «Сацев» у Варвары уже было. Еще — дипломы памятные, грамоты почетные, письма благодарственные родителям и «розеточки» — бумажки с ленточками, которые на выставках теперь вместо медалей. Розеточки надо развешивать по стенам, показывать гостям, и всякий раз проходя мимо осенять себя крестным знамением — чтоб счастье великое и впредь улыбалось.

Так что Варвара не волновалась. Я впрочем, тоже. Дуракам, говорят, везет.

То, что громко именовалось «выставкой» больше напоминало медосмотр в военкомате. Такой же нервоз, плохо организованное пространство и разлитый в воздухе страх-мандраж «заметит — не заметит». То есть недостатки — заметит — не заметит? Эксперт был один. Настроение у него застыло где-то в глубоком минусе. По крайней мере, он старался выглядеть сурово. Его все боялись.

Что они называют «шоу»? Спортзал, в центре которого, на зеленом покрытии, стоит дрожащий собаковод и растерянная собака? Спортзаловские лавочки по периметру? Людей в пальто, сидящих на этих лавочках, одной рукой удерживающих собак, другой — свои сумки и пакеты с причиндалами? Шум, лай, гам всех тех, кто еще не выступил? Ноль внимания на «ринг»?

Собственно на ринге никаких фокусов и не показывали. «Посадите собаку — покажите зубы — поставьте собаку». Суровый дядя-эксперт смотрит недобро, что-то бурчит через плечо секретарше с блокнотом. Они про тебя всякую фигню думают и пишут, а ты стоишь, как пень в зимнем лесу — одинокий и гонимый. Потом суют тебе в руку бумажку, содержания которой не разобрать.

И мне такую дали. Увидев ее, отдел дешифровок ушел в отставку. Идентифицировать удалось лишь два слова: «круп…» и «… шея». И одну фразу, оборванную, как песня, на излете: «движ. сво», что означало, видимо, «движения свободные». Было там еще что-то вроде «морда постная», но друзья-собачники сказали, что так не должны писать. Может, костная? А вот что есть «дос. глуб. ер», «с чуть плоск. ж» и «х. высоко»? Какой еще х.? Хохол? Или хомут? Так мы вроде упряжь у ворот оставили…

Сравниться с О. — нашла, как называется — «оценочным листом» могла только «ветеринарная справка №46-44», выданная нам накануне. Там синим по зеленому что-то написали про «собак один штук» и имя владельца — Иванова, исправлено на Исакову (правильно, чего бланки зря портить: Иванова да и ладно). А про состояние здоровья собаки не поняла даже сама собака.

Ну и чем, захотите вы спросить, дело кончилось с выставкой в военкомате? Дали «оч. хор». Вот тут-то и началось шоу!