Мы с тобой Макаренки - [4]

же получилось…

– Это тот, в красной рубахе?

– Да.

Игорю вспомнилась картина. К сцене подходит молодой человек. На нем предельно зауженные брюки, яркая красная рубаха, остроносые «корочки». По внешним признакам трудно определить, сколько лет этому субъекту. Лицо его, не лишенное привлекательности, заросло щетиной. Глаза умные, насмешливые, манера поведения развязная. Отношение к жизни у этого великовозрастного бездельника презр.ительно-скептическое.

Игорь вновь явственно услышал голос председательствующего на сессии: «Сколько вам лет, Лукьяненко?»

И ответ Лукьяненко: « Мне? Двадцать один! Правда, я уже не молод? »

– Как же, помню, – поспешил ответить

Игорь.

– А Скрипичкину помнишь?

– Светлану-Жозефину?

– Во-во. Её.

– Красивая девушка. Я еще тогда, на сессии, об этом подумал.

– Больше ты ни о чем не подумал на сессии? – усмехнулся Пастухов.

Игорь покраснел.

Пастухов был достаточно тактичен, чтобы не заметить его смущения, и продолжал как ни в чем не бывало:

– … Вот и я говорю, непонятно, как это случилось вдруг; был человек – и нет его? И со Скрипичкиной, и с Лукьяненко так получилось: дрались в детском саду – считались людьми,

учились в школе – были людьми, выучились, и на тебе – законченные тунеядцы!

– Это вы политическую базу под них подводите, Илья Матвеевич?

– Какую там к черту базу, просто сам для себя осмыслить хочу! Вот я и думаю – а не случилось ли это по воле божьей?

– А бога нет, – подсказал Игорь.

– А раз доказано, что бога нет, значит, виноваты люди, то есть мы.

– При чем же здесь я или вы, Илья Матвеевич? – засмеялся Игорь.

– Между прочим, причин для смеха нет. Мы – это значит, что кто-то из нас, попросту говоря, когда-то прошляпил. Недоглядел! Вот

ты скажи, только честно, давал ты когда-нибудь прикурить пацану?

– Давал, – смутился Игорь.

– Вот видишь – «давал». А мама Скрипичкина давала своей Светланке денежки за примерное поведение и покупала ей внеплановое мороженое, а папа Лукьяненко давал своему

сорванцу рубль за то, что тот вымоет себе уши и принесет домой хорошую отметку. А нашлись еще и такие сукины сыны, которые научили Лукьяненко ругаться матом! Нашлась и такая сволочь, которая убедила Светлану Скрипичкину в том, что жизнь есть сплошное удовольствие. И вот, пожалуйста, – результаты налицо. Из

обыкновенных «человеков» сделались тунеядцы.

Согласен ли ты, Игорь Николаевич, с решением сессии о выселении тунеядцев из города и привлечении их к трудовой деятельности? – неожиданно спросил Пастухов.

– Согласен, – ответил Игорь, не колеблясь ни секунды.

– Согласен ли ты, что их нужно воспитывать трудом?

– Вы говорите, как по радио вещаете, – засмеялся Игорь, – конечно, согласен. С этим нельзя не согласиться.

– Вот и отлично! Значит, договорились: берешь их в свою бригаду, – и Пастухов вытер пот со лба, вздохнув, как после тяжкой и утомительной работы. В брига-аду?! – Игорь даже оторопел.

Все, что угодно, но этого он не ждал.

– Да, – подтвердил Пастухов, – именно в бригаду.

– Ну что вы, Илья Матвеевич, я не могу. У меня же… нет, Илья Матвеевич, я не возьму. Что я делать буду с этим краснорубашечником?! – чуть ли не взмолился Игорь.

– Возьмете. И заставите работать.

– Какой из Лукьяненко работник? И потом – у меня ведь бригада электриков-монтажников, у нас знания необходимы, у нас…

– Знания? Я думаю, Лукьяненко в состоянии изучить сложное орудие производства под названием лопата. Ведь прежде чем установить

столб, как ты знаешь, под него яму нужно выкопать.

– Яма ямой, но он же мне всю бригаду разложит!

– Не разложит. Не будете кисейными барышнями, не будете слезы проливать в платочек – так и не разложит.

Я хочу, чтобы ты меня понял правильно, Игорь Николаевич, – голос у Пастухова стал жестким, – решение надо не только принимать. но и выполнять. Конечно, можно было бы пойти по более легкому пути. Хулиган? Выселить из Севастополя в Пензу. Пьяница? Пожалуйте в Омск. Не хочет работать? Выселить в Челябинск. Подальше от нашего города. А почему, собственно говоря, Омск, Пенза и Челябинск должны отдуваться за нас?! За наши внутренние грехи. Почему? Так вот, дорогой мой Игорь Николаевич, считаем вопрос решенным и не будем к нему больше возвращаться – пока, конечно. – И, видя, что Игорь что-то хочет сказать, добавил: – А сейчас иди и готовься в командировку.

– Далеко?

– На Маракутский полуостров. Колхоз «Гигант» надо обеспечить электричеством. Мы шефствуем над этим колхозом.

– Долго мы там провозимся?

– Вот это деловой разговор, – усмехнулся Пастухов. – Работы будете вести поэтапно. Первый этап Черноморье-Клиновка, второй Клиновка – колхоз «Гигант». До Клиновки примерно километров десять, а от Клиновки до «Гиганта» – двадцать. Вот и считай: десять и двадцать… Думаю, что провозитесь там не

меньше шести месяцев. Местность там не из приятных.-Пастухов подошел к карте Крыма и обвел указкой Маракутский полуостров, похожий на локоть. « Локоть » выдавался в Чериое

море. – Скалистый грунт. На первый взгляд как будто степь податливая, а копнешь поглубже – скала, компрессору будет над чем поработать, не одну пику изломаете, пока столб поставите. Люди у тебя в бригаде остаются прежние, проверенные, а Лукьяненко и Скрипичкина вам в помощь.