Мы помним и не забудем! - [14]
Как и на Мудьюге, каторжане Иоканьги должны был; своими силами строить помещения тюрьмы. В осеннюю стужу, под пронизывающим ветром с полярного моря, голодные, неодетые и необутые, они сначала построили фанерный барак, несколько землянок и затем бревенчатый барак. Неимоверная скученность, грязь, обилие насекомых, испарения от сорокаведерных параш, холод и сырость делали пребывание в таких постройках невыносимым.
Под карцер, тоже по опыту Мудьюга, был приспособлен заброшенный ледник. Узникам, брошенным в такой карцер, не давали брать с собой одеял, их лишали горячей пищи, а спать или лежать можно было только на голой, мерзлой земле. Редкие выдерживали пребывание в таком карцере, и зачастую по утрам надзиратели обнаруживали там окоченевшие трупы.
Первые месяцы на Иоканьге производились поверки. Заключенных, едва прикрытых лохмотьями одежды, выстраивали у тюрьмы и заставляли разуваться на снегу. Одновременно с поверкой шел обыск. Поверки сопровождались избиением и известными по Мудьюгу «поучениями» Судакова: «Я здесь царь и бог! Что хочу, то и делаю!.. Мне власть дана такая! — и, показывая вверх дубиной, заключал: — А отвечаю я только перед всевышним».
Впоследствии такие поверки, дававшие заключенным возможность хоть немножко подышать свежим воздухом, были отменены, и заключенные, кроме выводившихся на работу дисциплинарников, круглые сутки держались запертыми.
Начальник каторги Судаков с надзирателями проводил по ночам повальные обыски с избиением насмерть. Судаков действовал дубиной, надзиратели — прикладами и револьверами. В один из очередных обысков и побоищ Судаков растоптал насмерть секретаря Савинского волисполкома В. С. Фомина, прикладом винтовки раздробил кость другому заключенному, Хамеляйнену, который после этого умер.
Упоминавшийся выше Б. Соколов писал, что Судаков «…находил какое-то особое удовольствие в собственноручных избиениях арестантов, для каковой цели всегда носил толстую дубину… Если бы мне кто-нибудь рассказал о нравах Иоканьги, то я бы ему не поверил, но виденному собственными глазами нельзя не верить».
Судаков и его свора знали, что доведенные ими до отчаяния люди способны на все ради одного мига свободы. Поэтому бараки с заключенными закрывали круглые сутки на замок, а заключенные должны были лежать без движения, без разговоров всю восемнадцатичасовую полярную ночь. Достаточно было бредового вскрика больного или последнего стона умирающего, чтобы стража открыла стрельбу по тюрьме.
Массовые заболевания цынгой, дизентерией, тифом, голод уносили жертву за жертвой. Умершие ночью оставались лежать до утра между живыми. Тряпье, оставшееся от умерших, разбиралось их товарищами, чтобы сколько-нибудь укрыться от холода.
За полтора-два месяца, с 23 сентября 1919 года, на Иоканьге умерло семьдесят человек. Наиболее активные из каторжан не могли мириться с положением обреченных насмерть и готовились к побегу. Две попытки побега оказались сорванными стараниями провокаторов, но инициаторов подготовки побегов никто не выдал, за что жестоко поплатились все каторжане.
В одну из ноябрьских ночей заключенные были разбужены стрельбой и стенами раненых товарищей. Оказалось, что по команде Судакова: «По уровню нар — пальба!» стража залпами обстреливала тюрьму и затем, возглавляемая Судаковым, набросилась на арестованных. Судаков, действуя дубиной, стрелял из револьвера в направлении стонов раненых, а его подручные орудовали прикладами.
После побоища из тюрьмы вынесли девять убитых и тридцать раненых, из них четырнадцать вскоре умерли. Таким образом число расстрелянных и убитых Судаковым в эту кошмарную ночь достигло двадцати трех человек.
О замученных, убитых и расстрелянных на Иоканьге Судаков сообщал начальству как об умерших от цынги или других заболеваний. Всего за пять месяцев существования Иоканьгской каторги там погибло более 250 человек.
20 февраля 1920 года каторжане, узнав по радио о разгроме белых, избрали свой исполком, арестовали стражу. Через десять дней на Иоканьгу пришли два парохода и вывезли бывших каторжан в освобожденный советский Мурманск.
Многие бывшие узники умерли после освобождения. Смерть продолжала подкашивать изнуренных и заболевших. Какой степени достигла смертность показывает одна из радиограмм Иоканьгского исполкома в Архангельск:
«Сообщаем, как часто мы производим похороны. 7 февраля похоронили 36; 9 февраля — 14; 13 — 8; 16 — 12; 20 — 16; 25 февраля похоронили 21 и к 8 часам вечера — умерло еще 4 человека… По сведениям фельдшера, кандидатов в братскую могилу сто двадцать три человека, которые умирают каждый день, кроме этого еще имеется больных около 280 человек, чуть шевелящих руками».
За одни только сутки перехода до Мурманска умерло двадцать четыре человека.
Просуществуй Иоканьгская каторга еще полтора-два месяца и на месте тюрьмы осталась бы братская могила на тысячу человек.
Таковы жуткие итоги Иоканьгской каторги. Таким оказались на деле щедро обещанные интервентами и их марионеточными бело-эсеровскими «правителями» «демократические свободы».
ТЕРРОР В УЕЗДАХ
Расправу с заключенными губернской тюрьмы интервенты и белогвардейцы обставляли некоторой «законностью». Одни из арестованных числились содержанием за «союзным право-маршалом», другие — за военно-регистрационной службой (контрразведкой) или иными карательными учреждениями интервентов и белых. Свои бандитские похождения в уездах, в деревнях и селах «цивилизованные» разбойники не считали нужным прикрывать чем-либо. Здесь вся полнота власти сосредоточивалась в руках командования воинских частей по месту их расквартирования.
Книга Андре Гийу, историка школы «Анналов», всесторонне рассматривает тысячелетнюю историю Византии — теократической империи, которая объединила наследие классической Античности и Востока. В книге описываются история византийского пространства и реальная жизнь людей в их повседневном существовании, со своими нуждами, соответствующими положению в обществе, формы власти и формы мышления, государственные учреждения и социальные структуры, экономика и разнообразные выражения культуры. Византийская церковь, с ее великолепной архитектурой, изысканной красотой внутреннего убранства, призванного вызывать трепет как осязаемый признак потустороннего мира, — объект особого внимания автора.Книга предназначена как для специалистов — преподавателей и студентов, так и для всех, кто увлекается историей, и историей средневекового мира в частности.
Впервые — Новый мир, 1928, № 9, с. 207–213. П. Е. Щеголев, всегда интересовавшийся творчеством и личностью великого русского писателя, посвятил ему, кроме данных воспоминаний, еще две статьи: "Популярность Толстого" (Вестник и Библиотека самообразования, 1904, № 4) и "Блондинка" в Ясной Поляне в 1910 году" (Былое, 1917, № 3 (25)), перепечатанную затем в его книге "Охранники и авантюристы" (М., 1930).Сборник избранных работ П. Е. Щеголева характеризует его исторические и литературные взгляды, общественную позицию.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой книге собраны ценнейшие научные данные об истории, политике, религии, науках, искусстве, сельском хозяйстве и ремеслах народов, живших на территории Среднего Востока (обозначение стран Ближнего Востока вместе с Ираном и Афганистаном). Вы получите полное и подробное представление о зарождении, развитии, расцвете и гибели могущественных цивилизаций шумеров, аккадян, амореев, халдеев, персов, македонян, парфян, арабов, тюрок, иудеев.
Книга раскрывает внутреннее содержание, характер действий вооруженных сил Японии на их пути от победы в Перл-Харборе до подписания акта о безоговорочной капитуляции на американском линкоре «Миссури» в Токийском заливе. Она представляет интерес для всех, кто интересуется историей войны на Тихом океане в 1941–1945 годах.
Капитальный труд посвящен анализу и обобщению деятельности Тыла Вооруженных Сил по всестороннему обеспечению боевых действий Советской Армии и Военно-Морского Флота в годы Великой Отечественной войны.Авторы формулируют уроки и выводы, которые наглядно показывают, что богатейший опыт организации и работы всех звеньев Тыла, накопленный в минувшей войне, не потерял свое значение в наше время.Книга рассчитана на офицеров и генералов Советской Армии и Военно-Морского Флота.При написании труда использованы материалы штаба Тыла Вооруженных Сил СССР, центральных управлений МО СССР, Института военной истории МО СССР, Военной академии тыла и транспорта, новые архивные документы, а также воспоминания участников Великой Отечественной войны.Книга содержит таблицы.