Мы поем глухим - [33]

— Можете в этом не сомневаться. Я позабочусь о том, чтобы вы не меняли своих привычек. Я навещу вас в воскресенье, как только все улажу. А в понедельник, в крайнем случае в среду, вы отправитесь в Гавр. Там вас будет ждать корабль, отплывающий в Америку.

— Отлично! Это совпадает и с моими планами! Я обещал оказать маленькую любезность одной богатой даме, и мне не хотелось бы ее подводить. Она очень на меня рассчитывает.

— До воскресенья, сударь, — холодно поклонился ему барон и направился к своему экипажу.

Когда барон уехал, Серж Соболинский медленно пошел по тропинке к выходу из парка. Ему хотелось подышать свежим воздухом. Казино его больше не манило, сумма, которую он должен был получить в воскресенье, оказалась довольно внушительной. Он даже не ожидал, что чувства барона к мадемуазель Бокаж настолько сильны.

«Итак, решено! — весело подумал он. — Я еду в Америку!»

Он невольно остановился, когда увидел на тропинке огромную тень.

— Я подумал, сударь, что вам понадобится фиакр, — раздался знакомый бас.

— А… это ты… — Соболинский узнал папашу Базиля. — Что ж… поехали!

— Я надеюсь, сударь, вы довольны?

Папаше Базилю не терпелось узнать, договорились ли эти двое? По крайней мере, они оба живы, не поубивали сгоряча друг друга. К барону сыщик подойти не осмелился и какое-то время поджидал Соболинского. Теперь папаша Базиль надеялся все узнать из первых рук.

— Да, пожалуй, я доволен, — задумчиво сказал русский, садясь в фиакр. — Хотя я, признаться, удивлен. Подумать только, он ее любит! Да разве можно любить продажную девку, актрису?

«Значит, имя так и не было названо, — откровенно обрадовался месье Дидон. — Ох, и повезло же мне! Скоро этот русский уедет и никогда не узнает, что его обвели вокруг пальца. Да и хорошо, — машинально он опять потрогал шею. — Иначе он меня убьет».

В субботу, едва поднявшись, Александра начала собираться на маскарад. До вечера было еще далеко, но надо примерить костюм, подогнать его по фигуре, если это необходимо, принять ванну, тщательно расчесать и уложить волосы…

— Мадам, как же вам к лицу этот маскарадный костюм! — не удержалась от завистливого возгласа Тереза, когда Александра примерила муслиновые шальвары и голубую тунику.

«Да, голубой — это мой цвет», — невольно вздохнула графиня Ланина, глядя в зеркало и вспоминая покойную матушку, которая свою самую младшую дочь настолько не любила, что даже ругала за ее красоту. Тогда все тоже начиналось с голубого платья… Графская усадьба, неожиданное знакомство и такая же неожиданная дружба, которая со стороны Алексея Николаевича оказалась пламенной любовью…

И снова голубой наряд… Глаза засияли, кожа лица и шеи казалась теперь особенно нежной, из прически выбились золотые локоны, которые полностью не смогла скрыть даже феска с длинной тканевой накидкой. Тереза, сдержав еще один завистливый вздох, протянула хозяйке золотой парчовый камзол. Он сел как влитой, плотно обхватив тонкую талию, словно бы был сшит на заказ у знаменитого портного для графини Ланиной. Ей показалось только, что пуговки на груди расходятся слишком сильно. Но это была особенность гаремного наряда одалисок: показать как можно меньше, обещая как можно больше.

— У барона хороший вкус, мадам, — льстиво сказала Тереза. — Сразу видно, как он вас любит!

Александра ничего на это не ответила и, взяв с туалетного столика яшмак, прикрыла им лицо так, чтобы видны были одни только глаза.

— Пожалуй, я готова, — сказала она.

Барон был точен: он заехал за своей спутницей ровно в половине десятого. Увидев его, Александра не смогла удержаться от улыбки. Он был такой же мусульманин, как сам турецкий султан — папа римский! У Эрвина Редлиха были типичные европейские черты лица, всегда гладко выбритого, светлые волосы и глаза стального цвета. И носить он привык европейское платье: отлично сшитые сюртуки, длинные брюки, а на голове — цилиндр. Теперь на его коротко стриженных волосах нелепо торчала белоснежная чалма паши, а в турецком кафтане барон явно чувствовал себя неловко.

— Я знаю, о чем вы думаете, мадам, — сказал он, увидев ее улыбку. — Халат я надеть не решился, это для меня слишком. Поэтому ограничился турецким кафтаном. Зато вы восхитительны! Вы словно созданы для гарема восточного владыки! Попади вы туда — вы были бы одной из его жемчужин!

— Надеюсь, этого никогда не случится.

— Будьте спокойны: я этого не допущу. Если даже мы и покинем Париж, наш путь лежит совсем в другую сторону, на Запад, а не на Восток. Позвольте предложить вам руку?

Сопровождаемые Терезой, они прошли в карету.

— Все просто помешались на этих костюмированных балах, — пожаловался барон, усаживаясь напротив Александры. Дверца кареты закрылась, и лошади, понукаемые кучером, тронулись. — Погоняй! — крикнул барон и сказал своей спутнице: — Нам стоит поторопиться. Сегодня на маскараде будет весь цвет Франции. Мадам, вы увидите зрелище, равного которому нет во всем Париже! Одни только пожелания относительно костюмов заняли в присланном мне приглашении две страницы! Целых пятнадцать пунктов, вы только подумайте! Да я финансовые документы готовлю не так тщательно, и они гораздо короче!