Мы победим! / Тайные тюрьмы Сальвадора - [58]

— Это тот господин, что разговаривал с вами во время освобождения? — спросил Рикардо. — Мне кажется, что все сказанное им вполне правильно.

— Это он перед вами стремился казаться правильным, но только таким образом можно было добиться освобождения, а иначе они продолжали бы издеваться над нами, и никакой закон не защитил бы нас.

— А что бы произошло, если вас уже не было бы в живых? — спросил Рикардо и сам убежденно ответил: — Поэтому правительства некоторых стран, например, Израиля, не обменивают заложников.

— Да, — заметил сержант Паломо, — лучше этого не делать, не то число похищений возрастет. — И, улыбаясь, обратился к нам: — Вот черт, Фина, если бы мы вас не держали там, обмен бы не состоялся.

— По всему видно, что начальник Гвардии — человек твердый, — заключил Рикардо.

— Еще какой, — в один голос подтвердили сержант Паломо и капрал Эрнандес. — Ох и досадно ему было отпускать вас. Этот человек (имея в виду полковника Альваренгу) никому спуску не дает. И страшно не любит проигрывать.

В обсуждении различных тем шло время.

— С вами интересно беседовать, — заметил Риккардо, — жаль только, что мы вынуждены это делать в такой напряженной обстановке. Мне кажется, у вас много идей…

Через некоторое время Рикардо пожаловался на усталость и, извинившись, сказал, что пойдет спать. Уходя, он предложил нам поесть. Мы отказались.

Полицейские стали описывать события, происходившие ежедневно во Втором отделе, о всех переделках, в каких им довелось побывать. Сержант Паломо рассказал о курсах в Вашингтоне, на которых обучалось много латиноамериканцев, и о том, что многие ехали туда «погулять». Учеба же интересовала их меньше всего.

— Вы, наверное, получите хорошее вознаграждение от семьи Пома за то, что будете исправно нести службу и не спать всю сегодняшнюю ночь.

— От этих жлобов дождешься. Они не то что наградят, а и не вспомнят о нас. Вы посмотрите, что они нам принесли вместо ужина: только булочки и молоко! — И принялись проклинать на чем свет стоит буржуев, а вместе с ними и власть буржуазии, и свое подневольное положение. В этот момент они бессознательно заняли позицию, более отвечающую их классовому положению. Мы слушали, с какой безысходностью они говорили о своей работе, о мизерной зарплате и о том, что для них это был единственный способ заработать на жизнь.

— У нас нет постоянного выходного дня, вызывают в любое время. Рискуя жизнью, мы вынуждены служить телохранителями этих буржуев за вшивую плату. Но что делать? Выхода нет, есть-то надо, — сетовали они.

— При первой же возможности переменю профессию, — с нотой отчаяния в голосе заявил Эрнандес. — Подыскать бы побыстрее что-нибудь подходящее.

Захват Помы они даже одобрили и советовали потребовать за него выкуп побольше, потому как «эти жмоты только так с деньгами и могут расстаться».

— Дьявольщина, наверное, самое первое, что вы сделаете на свободе, — это составите словесные портреты на всех, кого видели во Втором отделе. Не забудьте, что мы-то неплохо обращались с вами, — сказал один.

— В связи с этим событием в Гвардии будут большие перемены. Арестованных с третьего этажа мы, наверное, переведем в другое место, — добавил другой.

— А что вы сделаете с Кристобалем, Саломоном, Аидее и другими товарищами? — поинтересовалась я.

— Лейтенант сказал, что их освободят. Кристобаля и Соломона отпустят, скорее всего, сегодняшней же ночью, об остальных я не знаю.

— Хоть бы их освободили. Но мы все равно расскажем обо всех, кто здесь находится. Мы ведь их видели и являемся свидетелями.

— Ваше право, — пробормотал Эрнандес.

Утром нам принесли завтрак. На этот раз вполне приличный. А охранять нас поручили водителю, которым оказался не кто иной, как Челе Мена, тот самый гвардеец, который попытался схватить меня во время ареста и которого я швырнула на землю. Желая уязвить его, другие полицейские так вспоминали этот случай:

— Смотри, Челе Мена, не то Хосефину позовем.

— Вот ведь как бывает, Фина, — сказал Челе Мена, подойдя ко мне, — я тебя арестовывал, и я же повезу в аэропорт. Не думай, что я такой уж скверный человек, просто это моя работа, и я обязан ее делать. Я даже согласен с вами, ведь мы тоже бедные, и, вместо того чтобы убивать, вам нужно перетянуть нас на свою сторону.

Этот Челе Мена был одним из самых известных агентов, и когда они шли на какое-нибудь «серьезное» дело, то всегда брали его с собой, причем чаще всего он сам напрашивался.

По дороге в аэропорт Челе Мене, находившемуся за рулем, вздумалось свернуть на другую улицу. Он объяснил, что она будто бы короче и там меньше транспорта. Однако она оказалась перекрытой, и мы не смогли проехать. Вернувшись, мы потеряли из виду машину с Рикардо Помой и доктором Сельвой, который должен был сопровождать нас до Алжира — конечного пункта нашей поездки. Не видя их и поскольку аэропорт был уже близко, Челе Мена решил остановиться и подождать «этих не умеющих быстро ездить стариков». Прождав около пятнадцати минут, мы двинулись снова в путь лишь в девять часов утра, хотя в это время уже должны были быть на месте. Прибыв в аэропорт, мы увидели, что все уже собрались и были взволнованы в связи с нашим опозданием. Челе Мена получил выговор от начальства.