Мы победим! / Тайные тюрьмы Сальвадора - [30]

Шрифт
Интервал

Было видно, что правительство не знало, как завоевать симпатии: оно то делало шаг навстречу землевладельцам, то заигрывало с левыми силами и демократической оппозицией, дабы иметь поддержку в народе. Но левые представляли для него большую опасность, ибо народное движение могло принять нежелательное направление. Заметно обеспокоены были даже полицейские.

…Итак, будучи похищенной политической полицией, я могла видеть, что такая обстановка заставила их прибегать к разным спекуляциям и абсурдным предложениям, свидетельствующим о противоречиях и колебаниях внутри режима. Правительство пыталось также показать эффективность своих карательных органов, чтобы поддержать доверие к нему со стороны средней и мелкой буржуазии, и изыскивало возможности войти с ней в какие-нибудь альянсы, которые укрепили бы его положение перед лицом нападок землевладельцев. На одном из допросов в эти дни лейтенант Кастильо упорно настаивал на том, что Революционная армия народа якобы вошла в союз с указанными правыми силами, дабы, как он выразился, сбросить Молину и совершить государственный переворот. В тот день произошло следующее:

— Как дела, Хосефина? Как себя чувствуешь? — поинтересовался Кастильо. — Если заболеешь, скажи мне или попроси, чтобы тебе принесли лекарства.

Затем, показав мне первую страницу «Эль Диарио де Ой», на которой было напечатано заявление Национальной ассоциации частных предприятий, выступившей против Закона об аграрном преобразовании Сальвадора, а также призыв Аграрного фронта к сплочению, он сказал:

— Это все правые, которые против моего полковника. У них много денег. Мы узнали, что они дали Революционной армии народа десять миллионов, чтобы та создавала правительству проблемы. Телохранитель, он же начальник охраны одного из семьи Хилл, одно время работал тут с нами. Он и сказал, что для организации альянса против правительства Бальтасар встречался с тем из Хиллов, кто выступает против проекта.

«Ага, — подумала я, — это хороший способ контролировать и прослушивать все, что происходит на этом участке: ведь большинство телохранителей богачей — бывшие полицейские, а многие из них даже служили в Специальной полиции и продолжают оставаться верными своим начальникам, которые в качестве поощрения и устраивают им такую работу. Конечно же, информация эта — абсурдная и ложная и направлена на то, чтобы сбить меня с толку и заставить сотрудничать». Затем лейтенант Кастильо продолжил:

— Даже с правыми якшаются твои дружки! Дьявольщина! Предают свои идеалы! Представь себе, не искушение ли это для полковника, если к нему придут и скажут: «Мы дадим тебе два миллиона, если ты со своими людьми будешь участвовать в этом плане». Для полковника, у которого двое или трое детей, кончающих школу, который должен дать им образование и хочет, чтобы дети хорошо одевались, имели машину, учились за границей, а заработок которого не позволяет воспитывать детей таким образом, это — соблазнительное предложение, обеспечивающее будущее семьи за границей.

— Потому что, когда дети растут, — откровенничал Кастильо, — они требуют все больше и больше, и это действительно целая проблема. Представь, как было бы тогда легко покупать людей, например, вот так — предлагая им какой-нибудь министерский пост. И в такие моменты полковник доверяет только Национальной гвардии, нам, простым офицерам, которые научились быть преданными и честными. Что же касается армии, то нельзя сказать, чтобы он ей очень доверял. Сейчас мы на чрезвычайном положении на случай попытки государственного переворота. На днях состоялась встреча в Хлопковом кооперативе Орьенте, где совещались представители Аграрного фронта. Туда прилетело более ста небольших самолетов, а один из них совершил даже десять перелетов между Илопанго и Орьенте. Среди прибывших был Хуан Райт. Находились там и Хиллы, Орландо де Сола и другие. Мы все держим под контролем. Вот, кстати, отчет обо всем этом.

Он показал мне несколько напечатанных на машинке листов, где в деталях описывалось все, что было связано с данным совещанием Аграрного фронта.

— Каково, а? И кто, ты думаешь, из правых мог бы «подмазать» Революционную армию народа, чтобы та создавала проблемы правительству? Посмотри-ка письмо, опубликованное Аидой де Райт. — И он показал мне это письмо, помещенное в платном разделе газет «Ла пренса графика» и «Эль Диарио де Ой».

В нем эта сеньора утверждала, что, когда Молина собрался посетить их имение «Ла Каррера», чтобы оказать ему прием, она должна была срочно возвратиться из Соединенных Штатов и что в этот раз они даже вспоминали анекдоты, которые ходят о нем в народе, но об аграрном проекте не было сказано ни слова.

— Так что, у них есть чем оплачивать антиправительственную пропаганду. Вот так, с легкостью, швыряют деньги на финансирование государственного переворота, — добавил Кастильо.

Напряжение тех дней заставляло рядовых и офицеров говорить только об этом. Кроме того, когда меня выводили из камеры, я могла видеть, как на территорию Национальной гвардии доставляли минометы, зенитные орудия и крупнокалиберные пулеметы, а это не было их штатным вооружением; они располагали лишь легким стрелковым оружием.


Рекомендуем почитать
Равнина в Огне

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Граф Савва Владиславич-Рагузинский

Граф Савва Лукич Рагузинский незаслуженно забыт нашими современниками. А между тем он был одним из ближайших сподвижников Петра Великого: дипломат, разведчик, экономист, талантливый предприниматель очень много сделал для России и для Санкт-Петербурга в частности.Его настоящее имя – Сава Владиславич. Православный серб, родившийся в 1660 (или 1668) году, он в конце XVII века был вынужден вместе с семьей бежать от турецких янычар в Дубровник (отсюда и его псевдоним – Рагузинский, ибо Дубровник в то время звался Рагузой)


Трагедия Русской церкви. 1917–1953 гг.

Лев Львович Регельсон – фигура в некотором смысле легендарная вот в каком отношении. Его книга «Трагедия Русской церкви», впервые вышедшая в середине 70-х годов XX века, долго оставалась главным источником знаний всех православных в России об их собственной истории в 20–30-е годы. Книга «Трагедия Русской церкви» охватывает период как раз с революции и до конца Второй мировой войны, когда Русская православная церковь была приближена к сталинскому престолу.


Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде

Пролетариат России, под руководством большевистской партии, во главе с ее гениальным вождем великим Лениным в октябре 1917 года совершил героический подвиг, освободив от эксплуатации и гнета капитала весь многонациональный народ нашей Родины. Взоры трудящихся устремляются к героической эпопее Октябрьской революции, к славным делам ее участников.Наряду с документами, ценным историческим материалом являются воспоминания старых большевиков. Они раскрывают конкретные, очень важные детали прошлого, наполняют нашу историческую литературу горячим дыханием эпохи, духом живой жизни, способствуют более обстоятельному и глубокому изучению героической борьбы Коммунистической партии за интересы народа.В настоящий сборник вошли воспоминания активных участников Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде.


Николай Александрович Васильев (1880—1940)

Написанная на основе ранее неизвестных и непубликовавшихся материалов, эта книга — первая научная биография Н. А. Васильева (1880—1940), профессора Казанского университета, ученого-мыслителя, интересы которого простирались от поэзии до логики и математики. Рассматривается путь ученого к «воображаемой логике» и органическая связь его логических изысканий с исследованиями по психологии, философии, этике.Книга рассчитана на читателей, интересующихся развитием науки.


Я твой бессменный арестант

В основе автобиографической повести «Я твой бессменный арестант» — воспоминания Ильи Полякова о пребывании вместе с братом (1940 года рождения) и сестрой (1939 года рождения) в 1946–1948 годах в Детском приемнике-распределителе (ДПР) города Луги Ленинградской области после того, как их родители были посажены в тюрьму.Как очевидец и участник автор воссоздал тот мир с его идеологией, криминальной структурой, подлинной языковой культурой, мелодиями и песнями, сделав все возможное, чтобы повествование представляло правдивое и бескомпромиссное художественное изображение жизни ДПР.