Мы ничего им не должны! - [27]

Разговорились с бабенкой, оказывается она из казенных крестьян, мужу харчи привезла – у них пол деревни по повинности заставили дорогу ремонтировать. Жалуется на тяжелую жизнь, когда хороший урожай и следовательно есть деньги, от жадных "иродов"-чиновников можно откупится, но прошлый год был неудачный – сначала засуха, а потом нивы градом побило.

– Почто оне почитай всех нашенских мужиков и парней забрали? Староста сказывал, по разверстке тока шестерых надобно! – причитает баба, чуть не плачет, начало лета – у крестьянина по хозяйству забот много, как говорят – "день месяц кормит", а его отрывают "для казенной надобности".

Дорожных работ что-то не видно ни в окрестностях станции, ни по пути ничего не заметили, чем же заняты крестьяне? А знакомая история, дом станционному смотрителю строят, сарай ладят и колодец во дворе копают. Привлекли, "припахали" мужиков, одним словом как даровую рабсилу, в чьих-то личных интересах. Никакой оплаты за такие труды от казны сроду не идет, продовольствием и инструментом не снабжают – привози все свое собственное. Единственный плюс – работают в этом году рядом с домом, но это как повезет, могут ведь услать и за сотни верст в другую губернию. Фигнер попытался всучит бабенке рубль, пусть хоть водки купит труженикам, чиновник один черт ничего от себя не даст кроме палок, на них в России все начальствующие лица щедрые.

– Не нать барин, эдак все раздарите, чай деньга казенна? – засмущалась женщина и отказалась было, но капитан заставил взять, казна на такую маленькую сумму не обеднеет. Баба еще сетовала, что в народе говорят, мол война большая будет и всеобщий разор, Бонапарт с огромным войском на Россию пойдет.

– Не боись, до те5бя не доберется! – весело заверил ее капитан, действительно, если их миссия завершится успехом, то никакой Отечественной войны 1812 года не будет в помине и не гореть первопрестольной. В самом худшем случае: произойдет очередная стычка где-нибудь в Польше или в Пруссии и то под большим вопросом, вряд ли наследники Бони станут настаивать на строгом соблюдении континентальной блокады, разорительной даже для самой Франции.

Пока ехали Александр читал от нечего делать повесть Радищева "Путешествие и Петербурга в Москву." и удивлялся, до чего оказывается автор продвинутый и актуальный, но только для текущего для текущего времени. В школе его знакомили с этой книгой, но там "не пошло", надо самому оказаться в шкуре аборигена начала 19-го века, чтоб проникнутся, но собственно для них и писалось, а не для потомков. Там местами такие тонкие намеки, до слез смеяться хочется. Вот скажем та история, когда крестьяне повезли барина-насильника на суд к Пугачеву, царю "Петру Федоровичу" и не смогли доставить – по дороге преступника отбили войска: "Известно в деревне было, что он омерзил 60 девиц, лишив их непорочности. Наехавшая команда выручила сего варвара из рук на него злобствовавших. Глупые крестьяне, вы искали правосудия в самозванце! Но почто не поведали вы сего законным судиям вашим? Они бы предали его гражданской смерти, и вы бы невинны осталися. А теперь злодей сей спасен." Так и напрашивается с любезной подачи Александра Николаевича вывод, что же вы дураки, сами барина не прибили, а потом не свалили вину на Пугачева? Видимо хорошее в России правосудие, если за справедливостью принято по дефолту обращаться к атаману повстанцев, но с другой стороны ему обещали "личный контроль государя императора за следствием и судом" – неужели обманут? За что автора "Путешествия" так жестоко наказали при Екатерине, первоначальный приговор – смертная казнь, Сашка признаться не понял – никаких радикальных и революционных мер вольнодумец не предлагал, на самодержавие не посягал и даже крестьян советовал освобождать постепенно в несколько этапов, потихоньку урезая права помещиков. В основном Радищев напирал на нехороший "облико-морале" соотечественников, пытаясь довести до читателей простую как пять копеек мысль: "Так жить нельзя!" Нельзя, но вот живем, радуемся и будем жить вплоть до 1861 года, а отчасти и до 1917. Жаль не застал он этого человека, тот умер в 1802, почти через полтора года после появления наших современников в прошлом. Интересно было бы с ним поговорить, кадр из той же породы, что и Фигнер, пусть и не такой "крутой", но сам написал, напечатал и даже раздал читателям по сути свой смертный приговор, такое не каждый потянет, Сашка бы не смог точно.

Вышний Волочек, там была одна краткая остановка, следовало бы упомянуть в обратном порядке, но получилось так, что до этого абзаца Сашка добрался только после Валдая, когда городок на Цне давно уже остался позади. В 1703–1722 годах по распоряжению императора Петра Первого в Вышнем Волочке построен канал из реки Тверцы в Цну – первый искусственный водный путь в России. Канал был передан в содержание его устроителю – новгородскому купцу Михаилу Ивановичу Сердюкову, крещеному калмыку по происхождению. В результате деятельности купца по обустройству и развитию канала, инфраструктуры и других гидротехнических сооружений возникла Вышневолоцкая водная система – старейшая искусственная водная система в России. От нечего делать сходили они с Фигнером посмотреть на знаменитые шлюзы, о которых потом и прочитал в "Путешествии": "Немало увеселительным было для меня зрелищем вышневолоцкий канал, наполненный барками, хлебом и другим товаром нагруженными и приуготовляющимися к прохождению сквозь шлюз для дальнейшего плавания до Петербурга." Действительно грузопоток вполне солидный, так и напрашивается вывод, что страна готова, что бы там не талдычили про отсталость народа, "исконность-посконность" и "самодержавие-православие" к следующему этапу развития. Давно уже Россия "созрела", еще при Петре Первом, а ей не дают – специально держат в узде, загоняют назад в прошлое, якобы из соображений патриотических и государственных.