Мы не волшебники, а только учимся - [9]

— Вы ко мне обращаетесь?

— К вам, — кивнул мужчина. — Вы же Никита Васильевич Алейников?

— Да. А…

— Мне надо с вами кое-что обсудить.

Очень не понравилось Никите такое начало. Может, кто-то из налоговой пронюхал, что Гудков мухлюет со своими бухгалтерскими книгами? Или сам Гудков послал знающего человека, чтобы тот объяснил зарвавшемуся родственничку, как себя нужно вести?

Никита занял оборонительную позицию:

— Какое дело? Кто вы такой?

— Меня зовут Коврин Денис, я представитель одного московского бизнесмена. Его имя, как вы понимаете, я бы предпочел пока не называть.

Родственники недаром упрекали Никиту в излишней доверчивости. Уверенные манеры незнакомца полностью развеяли его сомнения.

— А о чем вы хотите поговорить? — с любопытством спросил он.

— Если вкратце… дело касается одного из ваших изобретений. По моим соображениям, оно заинтересует моего шефа.

У Никиты радостно заколотилось сердце.

— Вы хотите что-то купить?

Мужчина позволил себе улыбнуться:

— Давайте прогуляемся до ближайшего кафе и там все обсудим. Я вас уже третий час на морозе поджидаю.

— Простите, — буркнул Никита, как будто на самом деле опоздал на назначенную встречу. — Но зачем в кафе идти? Можно и у меня все обсудить.

— Я бы предпочел нейтральную территорию. К тому же разговор конфиденциальный, касающийся только вас. Посторонние уши… могут помешать.

Никита вспомнил обычную реакцию мамы на слово «изобретение» и согласился.

Ближайший бар обнаружился в соседнем доме. Он был битком набит, но Коврину как по волшебству удалось отыскать свободный столик в относительно тихом уголке. Толстая кирпичная перегородка заглушала крики подгулявших компаний, и говорить за ней можно было, не опасаясь, что тебя подслушают.

— Здорово, — просиял Никита. — Здесь нам никто не помешает. Повезло.

— Я заранее забронировал столик.

— Правда?

При мысли о том, что кто-то специально забронировал столик, чтобы поговорить с ним, по телу Никиты разлилось приятное тепло предвкушения. Ему не терпелось забросать Коврина вопросами, но неизвестно откуда взявшийся инстинкт подсказывал, что инициатива должна исходить не от него. Они заказали пиво и хрустящие куриные крылышки с соусом барбекю и до того, как принесли заказ, разговаривали исключительно на общие темы.

Чем дольше Никита разглядывал Коврина, тем большим доверием к нему проникался. Тот не обладал красотой, пленяющей женские сердца, но человека умного располагал к себе с первого взгляда. Лицо Коврина, с высоким лбом и темными, широко расставленными глазами, было серьезно. Это был человек, не привыкший разбрасываться пустыми словами, человек ответственный, вдумчивый, въедливый. Никита не хотел торопиться с выводами, но не мог отделаться от ощущения, что сейчас напротив него сидит сама Судьба.

Отпив глоток пива, Коврин сказал:

— Насколько я знаю, Никита Васильевич…

По имени-отчеству Никиту не называл никто, кроме Гудкова, да и тот прибегал к официозу только для того, чтобы лишний раз унизить родственника.

— Можно просто Никита. И на ты.

— Хорошо, — кивнул Коврин. — Так вот, Никита, у меня есть к тебе предложение. Я готов выступить посредником между тобой и человеком, который мог бы вложить деньги в твое изобретение.

— Которое? — выдохнул Никита.

— У тебя их много?

— Штук десять, как минимум. Это стоящих. А всего — не меньше пятнадцати. Или двадцати…

— Отлично. Об остальных поговорим позже. Сейчас меня интересует устройство, которое ты называешь «мини-кондиционер».

У Никиты загорелись глаза.

— Здорово! Я уж думал, оно никому не понадобится. А как вы о нем узнали? Вам мое предложение пришло, да? Вы откуда?

— Это уже несущественно. Главное, что я понял: у твоей идеи есть будущее. А у меня есть человек, способный приблизить это будущее. Ты крылышки-то ешь. Остынут.

— Да у меня кусок в горло не лезет, — сказал Никита и взял аппетитное крыло с поджаристой корочкой.

— Как ты понимаешь, пока я ничего не могу гарантировать, — продолжал Коврин. — У бизнесменов своя логика, не исключено, что мои выкладки ошибочны.

Никита растерянно заморгал, но второе крылышко помогло справиться с негативными эмоциями.

— Но я думаю, что все пройдет как надо.

— Правда?

— Надеюсь. Значит, если ты не против, сейчас мы обсудим детали, на следующей неделе я поеду в Москву.

— Мне с вами надо?

— Нет, это только помешает. Мой бизнесмен не любит вступать в контакт с незнакомыми людьми.

Никита заволновался:

— Но вы же не сумеете… вы не сможете все ему правильно объяснить.

— Я попытаюсь, — усмехнулся Коврин. — Ты подготовишь для меня все необходимые материалы, расскажешь мне, что к чему.

«И ничто не помешает тебе выдать изобретение за свое собственное и пристроить его, забыв обо мне», — мысленно закончил за него Никита. Неприятное подозрение пришлось срочно заесть третьим крылышком и запить пивом.

Коврин словно прочитал его мысли:

— Можешь не волноваться. Я напишу тебе расписку, что ты лично передал мне материалы и являешься законным обладателем всех прав на изобретение.

Никита заулыбался. Он понятия не имел, будет ли иметь такая бумажка какое-нибудь значение, если придется отстаивать свои права в суде. Но ему так хотелось верить Коврину…