Мы не сеем колючек - [82]

— Ты считаешь, я всю жизнь должна так прожить? — повысила голос Сейида.

— А разве тебе плохо?

Она горько вздохнула:

— Мужчина никогда не поймет женщину! Конечно, чего тебе еще нужно?! Приходишь, когда захочешь, тебя всегда ждут, всегда рады, а тут сиди целый день и гадай: придет — не придет, позвонит — не позвонит…

— Послушай, Наргис, — уже с раздражением прервал Анвар, — ты ведь сама прекрасно понимаешь, что говоришь ерунду. С тобой я провожу лучшие часы сваей жизни!

Момент показался Сейиде благоприятным.

— А я хочу, чтобы ты проводил со мной не часы, а годы! Мне надоело скрываться, надоело встречаться урывками! Мне хочется нормальной жизни, чтобы не надо было ни от кого прятаться, чтобы я могла смотреть людям прямо в глаза. Тебе кажется, что ты относишься ко мне чрезвычайно благородно — еще бы, из такой грязи вытащил! А если хочешь знать, мне уже делали предложения. И не раз!

— Кто же эти женихи, если не секрет?

— Ты думаешь, я тебе вру?

— Нет. Просто хотелось бы знать… Как-никак, мы с тобой не чужие.

Сейида судорожно вспоминала хоть какую-нибудь фамилию, которая могла бы произвести впечатление. Аббас! Ну конечно — Аббас…

— Пожалуйста — Аббас-бей эль-Бараи! — выпалила она.

— Первый раз слышу.

— Владелец типографии. Несколько домов, земля…

— Что же ты раздумываешь?

Сейида ожидала чего угодно, только не такого равнодушия. Спокойный вопрос Анвара хлестнул ее, словно пощечина. Так вот какова его привязанность к ней. Она, конечно, понимала, что прежняя страсть поостыла, но нескрываемое безразличие, прозвучавшее в его голосе, обожгло сердце Сейиды жгучей, смертельной обидой.

— Это только тебе просто — взять и бросить человека, с которым столько прожил!

— Я и не думаю тебя бросать. Ты сама завела этот разговор.

— Слова, одни слова! А когда доходит до дела, сразу ясно, как ты ко мне относишься!

Анвар ласково положил руку ей на плечо.

— Успокойся, Наргис. Мое отношение к тебе остается прежним. Не надо придавать значения пустым пересудам, и все будет хорошо…

— А в один прекрасный день ты выставишь меня за дверь?!

— Подумай, что ты говоришь… Я же подарил тебе эту квартиру…

Сейида осеклась. Но тут же нашлась:

— Дело не в квартире. Нечего цепляться к словам. Что прикажешь делать, если ты вдруг уйдешь? Ждать до гроба меня никто не будет!

— Что же ты предлагаешь?

— Узаконить наши отношения.

— Понятно… — сожалеюще протянул Анвар-бей, словно Сейида произнесла слова, которые ей не надо было бы говорить.

— А ты чего ожидал услышать?

— Нет, пожалуй, я именно этого и ждал!.. Но почему ты заговорила о браке только сейчас?

— Я все надеялась, что ты сам догадаешься. Разве так трудно понять, до чего страшно оказаться без еды и без крова?!

— Почему же без еды и без крова? У тебя есть квартира, кое-какие сбережения…

— Долго на них не проживешь. А кому я буду нужна уже через несколько лет? Я не такая дура, чтобы надеяться на благотворительность.

— Да сохранит тебя Аллах от недостатка пищи и от избытка слов!

— Но ты действительно можешь меня бросить.

— Пока жив, этого не произойдет.

— Вот именно — пока жив…

— Ну, знаешь ли, что еще в состоянии обещать человек?!

— Мне не надо ничего особенного. Но не могу же я выбросить на ветер лучшие годы жизни!

— Ты говоришь так, словно я уже при смерти.

— Сохрани тебя господь! Но посуди сам, мало ли что может случиться… И тогда я окажусь совершенно беспомощной.

— Что же ты, в конце концов, предлагаешь?

— Или женись…

— Или?..

— Составь какой-нибудь документ, чтобы я была обеспечена, если останусь одна!

— И ничего третьего нет?

— Я так и знала, что ты станешь выкручиваться! Все вы хороши!

— Почему же тебе в таком случае не выйти замуж за твоего ухажера?

— За него или за другого любого мерзавца — все лучше, чем жить, как сейчас, в полной неопределенности…

— И тогда наше знакомство прекратится?

— А ты как думал?!

— Я смотрю, ты уже все решила, Наргис…

— После этого разговора — да!

— Поступай как хочешь, только помни: я тебя не гоню.

С этими словами он встал, вытащил из кармана чековую книжку и, как всегда, выписал пятьсот фунтов.

— Возьми на хозяйство. Может, передумаешь…

— Я уже тысячу раз передумывала!

— Ну, все равно — пригодятся.

— Мне ничего от тебя не надо!

— Бери, бери, не ломайся.

Анвар тяжело вздохнул и направился к двери… Внезапно остановился и вновь повернул к ней усталое, огорченное лицо.

— Послушай, Наргис! Я вижу, в этом проклятом мире мне не дадут возможности спокойно пожить хотя бы месяц-другой. Я, грешным делом, думал, что вся загвоздка в жене. Но вот она умерла, и ничего не изменилось. Более того, я еще чувствую себя виноватым в ее смерти. Конечно, на все воля Аллаха и наша судьба в его руках, но та боль, которую я ей причинил, наверняка свела ее в могилу раньше времени. От одной мысли, что я могу на тебе жениться, она доходила до умопомрачения. В такие минуты с ней мог случиться удар, и мне пришлось поклясться, что я никогда не возьму тебя в жены. Не знаю, кто подогревал ее, но она все время была на точке кипения. Последнее время дом превратился для меня в настоящий ад. Она взвинтила и детей — я выглядел в их глазах каким-то преступником. Но клянусь, мне ни разу не приходила мысль тебя бросить. Поверь, часы, которые я проводил с тобой в этом доме, были для меня единственно счастливыми в жизни… Как лучи теплого солнца зимой, как прохлада в жаркое лето… А теперь я теряю и эту последнюю радость — отдохнуть в тишине, вдали от людей. Ничего другого у меня уже не осталось, даже работа не занимает. А с твоим уходом, Наргис, жизнь окончательно потеряет для меня всякую прелесть…