Мы не «рабы», а внуки божьи! Языческая Русь против Крещения - [96]

Вернемся, однако же, к нашему Буслаю. Кроме его имени, подтверждения его новгородского происхождения, из скупого летописного сообщения мы узнаём, что «Васька Буславич» был при жизни посадником. А кто такой посадник? На землях, по выражению историка Николая Костомарова, «Севернорусских народоправств» – Новгорода, Пскова, Вятки и иных – посадник был человеком весьма почтенным. В старину посадниками называли княжеских наместников, но к 1171 году Господин Великий Новгород уже сам выбирал себе посадника. Наряду с владыкой-архиепископом и главой новгородского ополчения – тысяцким – посадник возглавлял всё Новгородское государство. Вместе с ними посадник закладывал города на новгородских землях, отправлял посольства, ведал городской казной, отправлял и принимал посольства, вершил суд и руководил вечем. Он распределял начальства, всех этих старост, побережских, сотских, подвойских, позовников, изветников, межников, биричей и приставов, по «волостям» – подчиненным Новгороду землям. У посадника была своя печать и своя дружина, а жалованье он получал с особого налога. Короче говоря, посадника смело можно назвать на нынешний лад президентом северной республики.

Так что Василий Буслаев был человеком в Новгороде, как выясняется, отнюдь не последним.

И вот тут начинаются странности.

3. Фокус с исчезновением

Никоновская летопись – московская. Свои летописи были, разумеется, и в Новгороде. Да вот беда – ни одна новгородская летопись знать не знает посадника Василия Буслаева. И даже подробные списки посадников – были и такие, – перечисляющие невенчанных государей вольного Новгорода от легендарного Гостомысла до последних, правивших последние десятилетия новгородской вольности, про нашего героя молчат.

Странно?

Не то слово.

Для сравнения заменим Москву на СССР, а Новгород на США. Представим, что в газете «Правда» мы читаем некролог президенту, допустим, Джиму Джимкинсу. А вот в американских газетах нет не то что некролога, но даже и упоминаний о том, что Джим Джимкинс когда-то жил, не говоря уж – сидел в Белом доме. Ни в газетах, ни в журналах, ни в книгах – нигде.

Как вам, читатель?

Первое предположение – что Джима Джимкинса президентом признавала только Москва. Допустим, был это кандидат-коммунист, победил на выборах, но злодеи-буржуины подделали голосование, а то и попросту выпустили на беднягу Джимкинса очередного психа с ружьем. Как говорится, пиф-паф, ой-ой-ой…

Могло такое быть? Да запросто. И в Новгороде была партия, держащая, как тогда говорили, руку сперва суздальских, а потом и московских великих князей.

Вот только… никто этого не скрывал. В летописях новгородских достаточно честно и подробно сообщается о всех перипетиях политической жизни республики. Кто был за кого, кто хотел дружить с немцами, кто с литвой, кто с Москвой, и что сделал победивший на выборах кандидат с проигравшим – тут по-разному бывало. Одни уступали место преемнику, так и сохранив за собою почетное и весомое звание «старого посадника» – такой мог и суд вести, и в войске воеводить. Если оппоненты были настроены порешительнее, посадники, случалось, расставались не только с постом – и забить насмерть могли, и в Волхов скинуть вниз головой с моста. И все это, повторяю, записывали в летописи, а не стирали из них.

Значит, дело не в политике – или не только в ней. Маловато будет политики для того, чтоб в не слишком стеснительном Новгороде имя главы республики постарались истребить из всех письменных источников.

В чем же дело?

В поисках ответа на этот интересный вопрос придется нам перечитать былины про Василия Буслаева.

4. Житие несвятого

Странности окружают Василия еще до рождения. Старательно подчеркивается, что его отец, Буслай или Буслав, ни с кем не ссорился, старался жить мирно – с чего бы такое миролюбие в небедном человеке торгового города? Так ведут себя люди, чувствуя уязвимость, чем же был уязвим отец Василия?

В некоторых вариантах состарившийся Буслав идет просить о зачатии сына к «бел горюч камню». Перед ним «объясняется», то есть объявляется, возникает «бабища матерая» и корит его, что он поспешил с просьбой на три месяца – еще немного, и его сын мог бы родиться неуязвимым.

Вскоре после рождения сына Буслав умирает. Мать (ее имена меняются от варианта к варианту – Ненила, Мамелфа, Авдотья и проч.) старается дать сыну покойного наилучшее образование – Василий учится чтению, письму, церковному пению. Но в нем играет уже дикая, неукротимая натура, он задирается со сверстниками и теми, кто старше его, и легко их калечит. Недовольные новгородцы грозятся «заквасить Волхова» Буслаевым – то есть утопить его в реке. Высшая мера по новгородскому законодательству, кстати! Вряд ли такое предполагалось за просто подростковые драки, сколь угодно опасные для здоровья. В некоторых вариантах мать журит сына, кое-где, услышав об угрозах «мужиков новгородских», прямо советует ему собрать дружину, дабы избежать столь сомнительных почестей. Василий собирает дружину. Причем, когда на его призыв откликаются те же «мужики новгородские», идущие «из церквы из соборныя», Василий «привечает» их своим «червленым вязом», или, попросту говоря, дубиной. В его дружине оказывается Костя Новоторженин, Васька Белозерянин, «мужики залешане» или «заонежане» – то есть люди с окраин новгородской земли, в городе пришлые.