Мы не одни - [6]

Отличие же заключалось в малозаметном оттенке — левая половина черепа была чуть темнее стандартного цвета, а причина крылась в прямом попадании бронебойного снаряда из "Арматы". Робот, как и любая другая машина своего класса, без особого труда от этого снаряда бы уклонился, пусть даже болванка с урановым сердечником уже покинула пушку и набрала пиковую скорость. Но если бы десантник не предпринял столь безрассудный и во многом самоубийственный маневр, снаряд угодил бы в маму с пятилетней дочкой, прячущихся на втором этаже панельного дома в двух километрах трехстах семи метрах от того самого места, где клин "Армат" тщетно пытался сдержать натиск ударной пятерки "манекенов".

Командование же дало наземным группам четкую установку — свести количество жертв среди населения (не деля его на мирное и не очень) к минимуму. Поэтому квадроквантовый гравинейтронный процессор, просчитав траекторию полета болванки за тысячную долю секунды, приказал предотвратить непреднамеренный огонь по своим. Что наш боевой робот и сделал, подставив голову под удар и тем самым отклонив смертоносный снаряд на безопасное расстояние.

Несмотря на особую прочность, подобного безрассудного обращения голова (правильнее — блок оперативной навигации, управления и связи, сокращенно БОНУС) не выдержала и раскололась на сотню обломков (сто два — если быть совсем точным, а хозяева роботов возводят точность в абсолют, сравнимый с самыми истовыми человеческими религиями). При этом квадроквантовый гравинейтроный процессор пострадал лишь на сорок девять процентов, и нашего электромеханического киберсинтетического героя спасли от переработки какие-то два процента.

Так или иначе, после возвращения в строй робот с кодовым номером Марк-577-0234/9856 (или просто — Марк) начал чувствовать себя… странно. Так он описывал свое состояние на плановых техосмотрах, вынуждая техников нервно пикать диагностами и мигать красными лампами. Никаких внешних и внутренних поломок и повреждений спецы не находили, а значит необъяснимые странные ощущения не являлись причиной отлынивать от службы. И вскоре после установления Порядка (так хозяева называют подавление основных очагов сопротивления) Марка перевели в телохранители Тессы — кадета разведки, занятой поиском ценнейшего земного ресурса, ради которого меланхи и проделали путь в миллион триллионов световых лет.

Бредя следом за невысокой щуплой девушкой, Марк поглядывал на витрины магазинов, занимавших первые этажи невысоких старинных зданий небольшого, как уже упомянуто выше, провинциального городка, куда юную разведчицу отослали подальше от какой бы то ни было угрозы — настоящей, мнимой или гипотетической. Марк полагал, что дело не только в возрасте — в пятнадцать лет меланхи считаются полноправными гражданами и могут занимать любую должность или пост, если знания и навыки соответствуют оным. Причина, как думал робот, сканируя безликих кукол в поисках подходящей для себя одежды, заключалась в фамилии. И у кадета-разведчика Тессы, и у старшего капитана экспедиционного флота Бэй'рона она одна и та же — Тул.

Земляне назвали бы этих вне всякого сомнения выдающихся личностей отцом и дочерью, но у хозяев все иначе. Тесса — ногем, то есть носитель генетического материала, а Бэй'рон, соответственно, догем — донор генетического материала. Впрочем, хозяева не придавали родственным узам особого значения и вспоминали лишь при установления наследства, передаче прав и привилегий. В любой обстановке, официальной или неформальной, Тесса всегда звала отца старком, а он ее — просто кадетом.

Марка же стали заботить подобные темы вскоре после выписки из технической лаборатории, где ему в прямом смысле по крупицам восстановили голову. И этот интерес — одно из проявлением тех самых посттравматических странностей, о которых робот раз за разом твердил техникам и раз за разом получал один и тот же ответ — поломок и ошибок не обнаружено.

— Классная куртка, — гортанно прогудел Марк, заметив паренька в кожаной косухе, спешно вырулившего из-за угла и столь же быстро юркнувшего обратно. Сказать, что местные боялись пришельцев, в частности их безликих спутников, — значит промолчать.

— Что? — Тесса опустила руку с браслетом-терминалом, над которым парил шарик голографической карты.

— Классная куртка, — повторил телохранитель, следуя приказу из уцелевшей части блока, надежно хранившей все предписания, правила и нормы, хором требовавшие беспрекословного подчинения временному владельцу, коим и числилась юная госпожа Тул.

— Не отвлекайся, — безразлично ответила девушка. — Почти пришли.

Безразличие — так одним словом можно описать меланхов. Тотальная апатия, полное отсутствие чувств — только приорат логики и разума. Иногда роботу казалось, что он более человечен, чем эти очень похожие на людей существа. Но в отличие от местных жителей, у хозяев пепельно-серые волосы, серо-стальные глаза и землисто-серая кожа, а выглядят они, будто находятся на пике долгой изнурительной болезни. Одеваются тоже во все серое, строгое и однотипное — двубортные пиджаки, водолазки с высоким горлом, брюки и ботинки. Выглядят же гости из иной галактики осунувшимися, изнуренными и усталыми, будто на пике долгой болезни, потому что вместо еды употребляют жевательные пастилки с минимально-необходимым запасом калорий и питательных веществ.