Мы — можем! - [57]
И дрогнуло сердце, когда узрел я сбереженный Богом пятиэтажный блочный дом, в котором мы были так счастливы, а все соседи были нашими друзьями.
Выход в море несколько раз откладывался из-за шторма. У меня появилось время пройтись по городу. Я нашел дом на улице Вакканай, куда я лет тридцать слал письма моему лучшему другу. Нашел нужную квартиру и с трепетом позвонил туда. Дверь открыла седая старушка, в которой угадывалась красавица Алка — Сашина жена. Сам Саша, оказывается, скончался года полтора назад. Как сказала Алла, этому немало способствовало то, что мой друг в последние годы стал крепко попивать — нередкая вещь у русских талантливых людей нашего поколения.
Мы поговорили о жизни, о старых друзьях, и я вернулся в порт. Больше мне некого было искать в этом городе. Я стал для него чужим. На другой день мы вышли в море.
В молодости мы увлекались фантастикой братьев Стругацких, Рэя Бредбери и других наших кумиров. Нередко в разных вариантах повторялся один мотив — космонавт уходит в дальний космос. Там он странствует лет двадцать, а то и меньше. Потом благополучно возвращается на Землю, где за это время прошло лет двести. Никого из его друзей-современников, разумеется, не осталось. Вокруг возможно очень хорошие, но чужие люди, другая Земля. А он тоскует по своей Земле, на которую ему уже никогда не вернуться.
Кто вернет мне старый уютный Невельск, где мы были так счастливы, где может быть раз в полчаса проходила по улице машина, а люди ходили группами прямо по мостовой? Кто вернет мне мой завод, старый порт и школу, где я шефствовал над будущими моряками и училище, где я преподавал им устройство судов? Где мои хорошие друзья, которых было так много у меня?
Ничего у меня здесь не осталось.
Моего Невельска уже нет.
ПЕСНЯ О САХАЛИНЕ
Есть на свете Сочи, Ницца и Майами,
Но осталась, сердце дружбой опаля,
За разгульными восточными морями
Сахалинская неровная земля.
Там как ящерицы сопки греют спины
Под высоким солнцем утренних долгот,
И дома стоят в снегу наполовину,
И каких цветов там только не цветет!
Там с водой и с электричеством непросто,
И ветра ведут себя нехорошо,
Потому что остров — это все же остров,
Даже если он красивый и большой.
Там глядит в морскую даль мой добрый домик,
Где работал, веселился и мечтал.
Я приехал в Невельск просто как наемник,
А отсюда — как от друга улетал.
Не стоять нам больше в тесной рубке вместе,
И с косой не проходить речных долин.
Много солнца.
Много ветра.
Много чести.
Я таким тебя запомнил, Сахалин!
Мы — можем!
Есть Бог, есть мир.
Они живут вовек,
А жизнь людей мгновенна и убога.
Но все в себя вмещает человек,
Который любит мир и верит в Бога.
Николай Гумилев.
Давно и широко известны психо-физиологические последствия длительных плаваний по неспокойным морям. Моряки привыкают крепить все предметы на палубах, столах и полках. При виде вазы, стоящей на столе, в голове возникает беспокойство, а руки тянутся заклинить ее где-нибудь. От этой же причины происходит знаменитая морская походка. Как не ходить в раскорячку, если после долгого рейса земля поддает тебе под ноги добрых три дня.
Но мало кому известны реакции организма на длительную работу в условиях значительного крена аварийного судна. В теории корабля значительным считается крен более 10 градусов. На пассажирских судах крен в 14 градусов называется «креном паники», поскольку непривычным пассажирам кажется, что палуба вздыбилась на все 45 градусов.
Не раз и не два нам приходилось работать на АС, заваленных на 19-25 градусов, а иногда и намного больше. У новичка от длительного пребывания на таком объекте начинается головокружение и тошнота. Опытные спасатели переносят работу в таких условиях нормально, но зато потом пытаются ходить по земле с таким же креном, что со стороны выглядит нелепо, я бы даже сказал — подозрительно.
Рано или поздно в жизни каждого моряка, тем более морского спасателя, наступает момент, когда он держит экзамен на соответствие своему предназначению. Такие экзамены приходится сдавать не раз.
Обстановка самая неблагоприятная - штормовая погода, плохая видимость, навигационные опасности, щедро рассыпанные вокруг, безнадежное положение аварийного судна. Свой пароход — уже старенький и немощный — не хочет выворачиваться на ветер, а якорь держит ненадежно — такой здесь грунт. Времени на раздумье не отпущено — АС бьется на камнях, разрывая стальное днище.
Ты не имеешь права на ошибку.
Действуй или уйди!
Тяжело, дружище.
Но рядом — твои старые соратники, с которыми, с Божьей помощью, ты сотворил уже немало чудес.
Победим и сегодня.
Только прибавится еще немного седых волос, и ляжет еще один рубчик на горячее моряцкое сердце.
Работаем, мальчики!
Глава 1. О превосходстве духа
Здесь потребны человеку неослабные усилия разума и жаркое горение души...
Леонид Соловьев, "Повесть о Ходже Насреддине"
Большинство морских спасательных операций начинается с того, что все хреново, и ничего нельзя сделать.
Чтобы снять АС с камней и вывести на глубокую воду, нужно осушить затопленные отсеки.
Однако заделать пробоины, чтобы можно было откачивать воду, не дают камни, вошедшие в них. Надо бы отвести АС от камней, чтобы получить доступ к заделке пробоин. Получается сказка про белого бычка.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Новая книга Николая Черкашина "Белая карта" посвящена двум выдающимся первопроходцам русской Арктики - адмиралам Борису Вилькицкому и Александру Колчаку. Две полярные экспедиции в начале XX века закрыли последние белые пятна на карте нашей планеты. Эпоха великих географических открытий была завершена в 1913 году, когда морякам экспедиционного судна "Таймыр" открылись берега неведомой земли... Об этом и других событиях в жанре географического детектива повествует шестая книга в "Морской коллекции" издательства "Совершенно секретно".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.