Мы – Легион. Мы – Боб - [19]

– Только одна, Боб. Нам пришлось принять решение. Похоже, вас можно поздравить.

– Значит, Кеннета больше нет?

Доктор Лэндерс кивнул, а затем ахнул и, прищурясь, пристально посмотрел на меня. А, черт. Минимизируй ущерб, Боб.

Я выпалил первый вопрос, который пришел мне в голову.

– Так почему они решили напасть именно сейчас? Что-то изменилось?

– Информация о ваших успехах стала распространяться. Скорее всего, ее слила одна из группировок ВЕРЫ, чтобы вызвать реакцию одного из государств-конкурентов. По крайней мере, так говорят люди из нашего отдела безопасности.

Доктор все еще хмурился, но уже выглядел неуверенным. Нужно продолжать.

– Проклятье. А запуск скоро?

Доктор Лэндерс задумался. Нужно отвлекать его, пока он не забудет о моей маленькой оплошности. Он заглянул в свой планшет, неторопливо перелистнул несколько страниц.

– По текущему расписанию до него еще около месяца. Но дата может быть сдвинута вперед. Вы делаете успехи, и, возможно, мы сумеем выиграть немного времени.

Я снова попытался улыбнуться. Как обычно, ничего не произошло, поэтому я просто помахал манипулятором.

– Кстати, а как там моя прибавка к жалованью?

Доктор Лэндерс рассмеялся.

– Мы пытаемся пробить ее через отдел персонала. Это ведь правильный термин, да? – Он выдержал паузу, а затем сменил тему: – Сегодняшнее занятие окончено. Его результаты я зафиксировал.

Я – внутренне – облегченно вздохнул. Опасность миновала. Если позднее моя реплика всплывет в памяти доктора Лэндерса, то, надеюсь, он усомнится в том, что правильно меня расслышал.

Доктор Лэндерс поднял палец, чтобы ткнуть им в планшет, помедлил, затем опустил руку. Немного помолчав, он вздохнул и посмотрел на меня.

– Боб, пожалуй, я рискну. Я перестану отключать вас в промежутках между занятиями и дам вам доступ к другим библиотекам. Каждую ночь вы будете погружаться в полусон на полчаса для резервного копирования, но в остальное время будете бодрствовать. Если вы все-таки сойдете с ума, мы восстановим вас из более раннего сохранения. Знаю, это может прозвучать жестоко, и за это я прошу у вас прощения. Но мы уже не можем позволить себе работать в расслабленном режиме. Нам придется максимально ускорить вашу подготовку.

В ответ я кивнул – точнее, махнул своими камерами. Очередная ситуация из серии «две новости – хорошая и плохая». У меня наконец-то появится время для размышлений, но из-за этого я могу спятить. Йо-хо…

11 Боб, 15 августа 2133 г.

– Так что все-таки стало со Старым Гендельтауном?

Симпатичная блондинка за окном на секунду удивленно посмотрела на меня, а затем рассмеялась. Сегодня доктора Лэндерса заменяла доктор Доусетт, далеко не такая разговорчивая, как он. Я пытался завязать с ней беседу, но пока что с минимальным успехом.

Выглядела доктор Доусетт потрясно. Я с радостью обнаружил, что, несмотря на… э-э… изменения в моем стиле жизни, я по-прежнему люблю красоту. Правда, теперь моя любовь не вызывала у меня, скажем так, столь сильного напряжения.

Доусетт говорила со стандартным акцентом XXII века, поэтому я пользовался своей программой-переводчиком. Я встроил ее очень глубоко, и уже не замечал, что речь доктора Доусетт отличается от моей. По словам доктора Лэндерса, он специально учился работать с репликантами и изучал мою эпоху, а это означало, что в разговорах со мной он держал свой сленг под контролем. Доктор Доусетт либо прогуляла этот предмет, либо, по плану, вообще не должна была со мной общаться.

Лично я не считал это проблемой. Если доктор Лэндерс не против ее участия, то и я не возражаю. Я надеялся, что у членов правительства тоже не начнется припадок, если они узнают об этом.

В общем, сегодня я руководил группой «бродяг», которые собирали, словно на конвейере, компоненты космического корабля. Рутина. Я уже написал столько сценариев для «бродяг», что мне самому уже почти ничего не приходилось делать. Но у людей из «Прикладной синергетики» был список, который нужно проработать, поэтому я должен был под него подстраиваться.

Доктор Доусетт посмотрела на свой планшет – да, планшеты были у всех, – а затем, удовлетворившись тем, что статус по-прежнему оставался кво, ответила на вопрос.

– Первый Гендельтаун – это родина Генделя. Салем, штат Орегон. Когда Гендель умер, город сменил название и построил большой мемориал в его честь. Одному человеку такое развитие событий не понравилось, и он решил уничтожить город с помощью «карманной» атомной бомбы.

– Атомной бомбы? На американской земле?

Она погрозила мне пальцем.

– Не-а. Это уже сто лет как не американская земля. Но да, это был первый и пока что единственный случай применения ядерного оружия в Северной Америке.

– Значит, Гендельтаун переехал в Портленд?

Доусетт кивнула.

– Много людей погибло?

– Меньше, чем вам кажется. В ходе конфликта на Ближнем Востоке мы многое узнали о лечении лучевой болезни и получили возможность испытать разные методы ее лечения. Да, война – это смерть и ужас, но она значительно способствовала развитию медицины.

– Например, в области воскрешения репликантов?

– Например, в области воскрешения репликантов.

Я немного помолчал, наблюдая за «бродягами» на особенно сложном этапе сборки, чтобы направлять их. Как только они смогли продолжить работу самостоятельно, я снова повернулся к доктору Доусетт.