Мы-курги - [54]

Здесь все было уже готово для церемонии. Перед священной лампой стоял трехногий стул, рядом лежал раскрытый чемодан, предназначенный для подарков. Появились четыре курга с медными барабанчиками, похожими по форме на песочные часы, и затянули свадебную песню. Я не привожу ее здесь, потому что в песне в поэтической форме описана та церемония, о которой я расскажу в прозе. Церемония началась с появления невесты. Впереди невесты шли девочки со светильниками, позади ее — старшая женщина. Невеста, тоненькая, сама похожая на девочку, смущенно оглядывала всех присутствующих и, видимо, очень робела. На ней было свадебное красное сари, золотые украшения, на голову наброшен красный платок. Невеста села на трехногий стул, а рядом с ней расположился самый лучший и самый уважаемый для нее человек — дядя, брат ее матери. Дядя покрутил черные как смоль усы и обвел победным взглядом присутствующих. Все были на месте, можно было начинать. Около невесты поставили блюдо с зернами риса и серебряный чайничек с молоком. Миссис Кариаппа, подвижная и очень моложавая, первой подошла к дочери и надела на ее запястья черные стеклянные браслеты, символ замужества. Благословив дочь, она стала рядом с братом. Теперь настала очередь женщин — ближайших родственниц. Подходя к невесте, они снимали обувь и, зачерпнув горсть риса из блюда, сыпали его на голову, плечи и колени Рену. Потом поили невесту молоком из серебряного чайника. Они клали перед ней подарки: вещи, украшения, конверты с деньгами. Перед каждой из них Рену сгибалась и касалась ладонями их ступней. Остальные женщины, уже не близкие родственницы, образовали длинную очередь, в которой царили молчание и порядок. Они сыпали рис только на голову невесте, но подарки клали тоже. Чемодан постепенно наполнялся. Его унесли и принесли другой, пустой. Первый раз в своей жизни я видела, какую ощутительную пользу могут принести родственники…

После женщин настал час для мужчин. Первым в этой мужской очереди был сам мистер Кариаппа. Он выполнил все с присущей ему солидностью и серьезностью. В таком же состоянии духа находились и остальные. От этого церемония выглядела торжественной и впечатляющей. Молчаливая очередь воинов в черных одеждах, с оружием, выстроившихся, чтобы оказать свое уважение и почтение девочке в красном сари, которая сегодня покидала свой дом предков и свою окку. Каждый выполнял старательно и аккуратно свой ритуальный долг. Но за этим ритуалом стояло нечто большее. Сейчас они все представляли единую большую семью, единый клан. Свадебная церемония вернула их к этому уже утраченному единству и они, видимо, чувствовали и понимали это. Они шли один за другим бесконечной чередой, и никто из них не позволил себе ни засмеяться, ни пошутить. Рисовые зерна сыпались на голову невесты, скатывались по ее плечам и устилали пол около ее ног. Последним к невесте подошел ее дядя — «лучший человек».

Церемония кончилась и начался пир. Пир и ожидание жениха. Мне же в тот день повезло. Появился запыхавшийся мистер Соманна и сообщил, что церемония в доме жениха только начинается и я могу успеть кое-что увидеть. И действительно, я видела, как мать Нанайи надела на сына расшитый золотом кушак — челе, как подала ему блюдо с рисовыми зернами, на котором лежало оружие — пичекатти и одикатти. И то, что оружие лежало на рисовых зернах, тоже было символичным. Этот символ напоминал о. немирных временах старинного Курга, о необходимости этим оружием защищать свою землю и то, что на этой земле растет. Традиция продолжалась, хотя и утратила свою прежнюю суть. Потом Нанайе вручили жениховский жезл, с которым он должен был отправиться в дом невесты. Процессия жениха достигла дома мистера Кариаппы уже после захода солнца. Она возвестила о себе боем барабанов и хриплыми звуками медных труб. Процессия выглядела внушительно. Впереди шли женщины, которые несли на головах корзины с подарками невесте. Подарки были традиционными: рис, бананы, кокосы, листья бетеля. За женщинами шел сам Нанайя с жезлом. Над ним держали белый зонтик. Затем следовали бесчисленные члены окки Натоланда. Процессия остановилась перед домом Кариаппы, там, где в землю были врыты пять стволов банановых деревьев. Но дом невесты безмолвствовал, никто не вышел навстречу гостям. Казалось, что этот каменный, похожий на крепость дом, затаился и приготовился к осаде. Окка Натоланда, выстроившись перед банановыми стволами и образовав боевое каре, была полна решимости начать эту осаду. Теперь били только барабаны, как будто возвещали тем, кто был в осажденном доме, о готовящемся на них наступлении. Но вот в барабанный бой ворвался тревожный звук боевых труб. Он шел со стороны осажденного дома. «Противник» принял вызов.

И под эти звуки из дома вышли два человека. Отец невесты и «лучший человек». Они пересекли двор твердой, негнущейся походкой воинов и приблизились к осаждающим. Они остановились перед процессией, замкнутые и отчужденные, как парламентеры. Мужчины окки Натоланда, перестроив свои боевые порядки, оттеснили женщин и молчаливо следили за прибывшими.