Мы-курги - [29]

Курги, для которых Кавери уже тогда была богиней-защитницей, очень обеспокоились таким положением дел. Они стали следить за Агастьей, стараясь препятствовать его бродяжническим наклонностям. Но недаром Агастья слыл самым упрямым среди мудрецов. Любовь к перемене мест была у него в крови. Правда, несколько месяцев подряд он, помня свое обещание, не помышлял о путешествиях. Но затем ему пришла в голову мысль совершить омовение.

— Не беспокойся, — сказал он Кавери. — Я только туда и обратно, задерживаться не буду. А чтобы ты не скучала, я оставлю с тобой моих друзей-браминов.

Конечно, омовение было лишь предлогом. Агастья обманул даже бдительных кургов и пустился во все тяжкие.

Кавери ждала его. Агастья же не давал о себе знать. Прошло много времени, а он все не появлялся. И вот в один прекрасный день богиня рекой вытекла из своего жилища. Брамины в панике устремились за ней. Они кричали и звали ее. Курги тоже побежали за рекой. И в первую очередь женщины. Но когда они увидели, что реку не догнать, то вошли в ее священные воды. А воды были очень бурными. От этого складки сари женщин перевернулись с заду на перед. С тех пор женщины Курга так их и носят.

Брамины стонали и плакали, поэтому Кавери, чтобы их не слышать, нырнула под землю. Но потом она появилась на поверхности посмотреть, что происходит в мире. А в мире происходило вот что. Брамины побежали на розыски Агастьи. Они носились целый день туда и сюда. Наконец прибежал сам Агастья. Он долго умолял Кавери вновь стать его женой и даже просил у нее прощения. И Кавери сжалилась над ним. Она сказала, что теперь будет пребывать на этой земле в двух ипостасях — как река Кавери и как женщина. Когда испуг у мудреца прошел, он взялся за браминов, которые, по его мнению, были во всем виноваты. Но у браминов имелась на этот счет другая точка зрения.

Они считали, что виноват сам Агастья. Все долго спорили и ругались. И тогда Агастья разгневался.

— Все! — крикнул он. — Прекращайте этот базар. За такое непослушание люди этой земли отрекутся от вас и вы будете жить в бедности!

Брамины от неожиданности замолчали. Но когда они поняли, на что их обрек Агастья, то с причитаниями повалились в ноги самой Кавери. Кавери не любила браминов. Они порядком ей надоели за долгое отсутствие Агастьи. То, что курги, люди ее страны, от них отрекутся, — ее устраивало. Но, будучи по натуре человеком добрым, богиня все же избавила браминов от нищеты. Брамины были благодарны ей и за это. Они отбыли из Курга в другие края. А Кавери осталась богиней и священной рекой. Той священной рекой, к которой брамины не имеют отношения, но зато имеют причастность все остальные курги — каждый год в назначенное время. Время это особое.

Солнце входит в созвездие Весов, и на золотой земле Курга кончается холодный трудный сезон дождей. Обычно это происходит в октябре. Леса и поля Курга набирают силу и наливаются яркой зеленью. Земля напоена водой и щедро отдает ее колодцам и рекам. Кавери становится полноводной. Вот в эти дни многие курги отправляются к верховьям реки, к небольшому водоему, где бьют ключи, родившие священную Кавери. Они совершают в этом водоеме, который называется Кундике, ритуальное омовение в честь богини-матери Кавери. Воду, взятую в Кундике, бережно несут домой. Для кургов это святая вода, и каждый дом должен ее иметь. Два дня длится праздник Кавери. Курги говорят, что в эти дни богиня-мать посещает каждый дом. Поэтому дома тщательно моют и убирают, начищают медную посуду, приводят в порядок одежду. Ведь богиня — самый почетный гость, и в доме должно быть чисто.

Каждое поле отмечают двумя перекрещенными стволами бамбука. Это условный знак. Когда богиня-мать придет и увидит его, то будет знать, что поле принадлежит ей. А раз это так, то в Курге для нее все остается по-прежнему. И слова древней песни: «На золотой земле Курга есть мать Кавери — мать для всей страны», лишний раз убедят ее в этом. В каждом доме она увидит цветы и поймет, что на следующий день весь Кург будет молиться ей, матери-богине Кавери. Той, что щедро напоила эту землю и подарила ей плодородие. В этот день, еще до захода солнца, дом кропится святой водой, принесенной из Кундике. В этот день старшая женщина — сумангали надевает праздничные одежды и зажигает священную лампу в доме предков. По всему Кургу в предрассветной мгле горят огоньки этих ламп. Они горели в этот день тысячу лет назад, горят и сейчас.

Сумангали выходит на крыльцо и приветствует восходящее солнце, кланяясь ему. Затем она совершает очень важную работу. Из огурца вырезает изображение любимой богини — согласно своим представлениям о ней, в соответствии со своими творческими замыслами и возможностями. Кроме нее этого сделать никто не может. В каждом доме появляется своя богиня. Они все очень разные. Одни толстые, другие тонкие, одни красивые, другие не очень, одни похожи на человека, другие нет. Но тем не менее они все любимы и почитаемы. Богиню, сделанную из огурца, украшают цветами, а иногда золотом и драгоценностями, в зависимости от того, чем располагает тот или иной дом. Перед ней ставят блюдо с рисом, бетелем и орехами. Гостья в каждом доме должна отведать угощение. И вот тут впервые на сцене появляется мужчина. Старший мужчина. Богиню должен угостить он. Фигура угощающего полна почтения. Он трижды бросает рис на изукрашенное изображение богини и кланяется ей. И вновь сумангали перехватывает эстафету, а затем отправляется в поле. Там она кладет три лепешки на бамбуковые стволы. Это — для путников. В этот день в Курге не должно быть голодных. Иначе, считают курги, богиня разгневается. Через три дня с богини снимают цветы и украшения и спускают в реку. Там она попадает в ту стихию, которая и удостоена высшего поклонения.