Мы еще увидимся, детка! - [18]

— На этот раз угощаю я, старина.

Они выпили, и Мак-Намара, ставя на стойку пустой бокал, неожиданно заметил:

— Этот парень, который меня здесь принимал…

— Мистер Дэвит?

— Ага… не нравится он мне, старина.

— А?

— Да-да, совсем не нравится. У него рожа предателя и лицемера, и мне очень хочется стукнуть по ней хорошенько.

— Не советую вам этого делать, сэр! Когда мистер Дэвит сердится, он становится… очень опасен… Вы понимаете меня, сэр?

— Еще бы! Но я тоже в случае чего могу быть опасен, и даже чертовски опасен. Он хозяин этой лавочки?

— Мистер Дэвит? О нет! Только управляющий, «Гавайская пальма» принадлежит мистеру Дункану… — Герберт понизил голос. — И если вас интересует мое мнение, сэр, то по сравнению с мистером Дунканом мистер Дэбит просто ягненок!

Возвращение Патриции на сцену прервало задушевную беседу шотландца с барменом. В зале наступил полумрак, и, освещенная единственным прожектором, молодая женщина запела что-то нежное и печальное. Все слушали с волнением, в полной тишине, тем более что крепкие напитки располагают англосаксонские сердца к сентиментальности. Когда Патриция допела знаменитый «Край моих отцов» — национальный гимн жителей Уэльса, — зал приветствовал ее настоящей овацией. Что до Малькольма, то он, к глубокому изумлению бармена, плакал.

— Что случилось, сэр?

— Старина, эта девушка станет женщиной моей жизни, и это так же верно, как то, что меня зовут Малькольм Мак-Намара!

— Насколько я понимаю, сэр, она произвела на вас дьявольски сильное впечатление?

— Впечатление? Слабо сказано, старина… Если я не привезу ее в Томинтул, то буду считать себя обесчещенным! Мы поженимся там, и Брюс Мак-Фарлан нас благословит, а потом закатим обед на целых три дня! Приглашаю вас, старина. Я сам приготовлю хаггис[6], и вы расскажете потом, доводилось ли вам пробовать что-нибудь лучше.

Герберт, похоже, смутился до глубины души.

— Сэр, я уже говорил вам, — пробормотал он, — вы мне симпатичны, и я не хотел бы, чтобы у вас были неприятности.

— Неприятности? С чего вы взяли, что они у меня будут?

— Я сейчас вмешиваюсь в то, что меня не касается, сэр, но мисс Поттер… быть может, не так… не так свободна, как вы себе представляете…

— А что ей мешает быть свободной?

— Хозяин… Дункан, — еле слышно шепнул бармен. — Они не женаты, но все равно что так.

— Ну, раз она не замужем, я имею право попытать счастья, разве нет?

— Я вас предупредил, сэр.

Герберт вернулся к своим бутылкам, а шотландец продолжал пить, пока к нему не присоединился Питер.

— Мистер Дункан слышал вашу игру на волынке и хочет лично поблагодарить за содействие успеху программы.

— Ага, но я-то сам хочу повидать певицу. Она мне очень нравится.

Бармен грустно покачал головой. Бедняга шотландец сам нарывается на всякого рода осложнения. Дэвит улыбнулся.

— Думаю, вам представится возможность пожелать ей спокойной ночи.

— В таком случае иду, старина.

Дункан встретил шотландца с изысканной любезностью и сказал, что глубоко оценил динамизм и непринужденность, с которыми ему удалось подогреть публику.

— Я считаю, мисс Поттер отчасти обязана своим сегодняшним успехом вам, — заметил он улыбаясь.

— Вы хорошо знаете мисс Поттер?

— Полагаю, что да.

— Как, по-вашему, она согласится поехать со мной в Томинтул?

Дункан прекрасно умел владеть собой, но тут он, казалось, был несколько выбит из колеи. Питер подавился виски.

— Я не вполне уверен, что правильно понял смысл вашего вопроса, мистер Мак-Намара.

— Я хотел бы жениться на мисс Поттер и увезти ее с собой в Томинтул.

Джеку пришлось напомнить себе о пяти тысячах фунтов, чтобы не вышвырнуть этого кретина за дверь.

— Затрудняюсь вам ответить… По-моему, этот вопрос вам следовало бы задать ей самой, и, кстати, мисс Поттер призналась мне, что была бы счастлива снова увидеться с вами.

— Ничего удивительного.

— Правда?

— Она, конечно, поняла, что я говорил искренне и что из меня получится хороший муж.

— Возможно… Вы очень уверены в себе, не правда ли?

— Да, довольно-таки.

— Настолько, что способны на весьма… неосторожные поступки?

— Не понимаю!

— По-видимому, вы убеждены, что можете противостоять хоть всему Лондону?

— Скажу вам одно, старина: в Томинтул порой забредают всякие типы, ну и… пытаются мутить воду… Так это я их утихомириваю. И ни один еще не вернулся обратно своим ходом.

Дункана слегка покоробила фамильярность обращения этого верзилы, но он все же не смог удержаться от улыбки — каково самодовольство!

— Могу ли я позволить себе дать вам совет, мистер Мак-Намара? Будьте осторожны… У меня такое ощущение, что наши бандиты куда опаснее томинтульских… Когда возвращаетесь слишком поздно, как, например, сегодня, берите лучше такси.

— Такси? Но я же не болен!

— Ну… Разве что у вас с собой нет ничего такого, что могло бы привлечь грабителей…

Шотландец рассмеялся и, похлопав себя по грудной клетке, тщеславно заявил:

— При мне пять тысяч фунтов, старина, и тому, кто захочет у меня их отобрать, надо поторопиться!

— Я остаюсь при своем мнении, мистер Мак-Намара: это крайне неосторожно!

— Не тревожьтесь за меня, старина, скажите-ка лучше, можно мне повидать мисс Поттер?

Питер Дэвит, который внимательно наблюдал за реакцией хозяина, заметил, как побелели его пальцы, сжимавшие бокал.