Мы другие - [47]

Подхватывая ритм, Фернандо с криком вскочил на коня и с двадцатью двумя лучшими воинами поскакал в сторону полчищ врага, а пешие следовали за кавалерией.

Фернандо скакал первым на врага, от количества и вида которого можно было сойти с ума. Никаких мыслей и страхов не было — только напевы, которые звучали в голове, вводя конкистадора в еще больший транс. Примерно то же самое происходило и с остальными воинами, как пешими, так и конными.

С нечеловеческим криком конница ворвалась в стан врага, копьями разметая всех вокруг. Захлебываясь в человеческих телах, словно в море, конники пробивались все глубже, расчищая проход. Разогнавшееся копье кавалерии пробивало щит из человеческих тел, как бумагу. После нескольких рейдов пешие воины вступили в битву.

Кровь ацтеков так обильно покрывала лошадей, что уже сложно было увидеть их цвет, а битва все не прекращалась. Фернандо, словно обезумевший от запаха крови зверь, уничтожал врага, находясь в состоянии, близком к безумию. Словно полубог, уверенный в своем бессмертии, он снова и снова бросался в атаку, сотнями оставляя на поле убитых и раненых.

Охваченные боевым трансом воины Кортеса не чувствовали ни страха, ни усталости, а только планомерно уничтожали врага. Большое количество людей было, скорее, помехой, чем преимуществом, — ацтеки мешали друг другу.

Военачальники их армии вышли на этот бой, как на праздник, уверенные в своей быстрой победе и дальнейшем жертвоприношении пленных конкистадоров. Командиры и жрецы ацтеков были одеты в яркие и блестящие убранства — на них-то и были нацелены атаки Фернандо. Видя, что командиров уничтожают первыми, жрецы стали покидать поле боя, тем самым приводя в замешательство и смятение воинов ацтеков и сокрушая их боевой дух.

Фернандо с кавалерией направлялся к тому месту, где были самые лучшие наряды.

Пробивая путь к главнокомандующему ацтеков Сиуаку, Кортес встретился на мгновение с ним взглядом. Черные глаза военачальника индейцев сверкнули и исчезли из поля зрения Кортеса, который уже не обращал внимания на остальных врагов, отметая их, как котят, так как теперь у него имелась только одна цель, и ее нужно было осуществить. Фернандо почувствовал страх в глазах Сиуаку. Главнокомандующий ацтеков испугался, решив держаться подальше от яростного Кортеса пробивавшегося к нему через толпу его воинов.

Он начал суетиться, но в такой толпе отходить было сложно, и Сиуаку, повернувшись спиной к врагу, попытался прорваться через своих же воинов. Мгновение спустя тяжелое копье Фернандо Кортеса пробило насквозь тело Сиуаку, войдя ему в спину и тяжело ранив еще одного воина.

Увидев смерть главнокомандующего, жрецы поддались панике и стали разбегаться в разные стороны, а вслед за ними начала разбегаться и вся армия. Исход битвы был решен, только кое-где проходили локальные сражения.

Фернандо слез с коня и подошел к поверженному Сиуаку, который практически висел на копье, нелепо поджав ноги. Его черные безжизненные глаза смотрели вверх, застыв в недоумении от того, что как такое могло случиться, ведь еще пару часов назад Сиуаку готовился к празднику, а не к поражению.

Кортес рывком вытащил окровавленное копье из тела индейца и медленно поднял над головой. Кровь стекала по копью и по руке и капала на лицо Фернандо, стоявшего с закрытыми глазами. Открыв глаза, он издал такой нечеловеческий крик, что находившиеся неподалеку его солдаты вздрогнули от неожиданности. Постепенно все оставшиеся в живых конкистадоры Кортеса подхватили боевой клич, который с каждой секундой становился все сильнее.

Фернандо, размахивая копьем, кричал и кричал, заводя себя все больше, опьяненный победой и кровью врага…

Фернандо Кортес не собирался умирать на этом поле, но шел биться, как в последний раз, и Бог отвел ему еще двадцать семь лет жизни победителя.

…Эльхан медленно открыл глаза, щурясь от яркого солнца. Сознание и память на этот раз быстрее пришли к нему, однако все равно состояние было странным. Не было ощущения сна, а только чувство, будто битва происходила вчера, и сегодня Эльхан проснулся после нее. Все тело болело, а на губах ощущался солоноватый вкус крови.

Тяжело приподнявшись, Эльхан присел и долго молча смотрел на Темира.

   —  Еще одно такое путешествие, и я сойду с ума, — медленно проговорил он, мотая головой.

   —  Я тоже так думал вначале, но потом привык. Человек ко всему привыкает, — философски заметил Темир. — Ты где был?

   —  Фернандо Кортес разгромил армию ацтеков, превосходящую его отряд в пятьдесят раз по численности, без пороха и пушек, — с гордостью сказал Эльхан.

   —  A-а, битва при Отумбе. Славная была мясорубка, — улыбнулся Темир. — Ну, какие законы воина усвоил? — задал он вопрос, который уже ждал Эльхан.

   —  «Кролик, загнанный в угол, превращается в тигра», — процитировал молодой человек и добавил: — А также я в очередной раз осознал, что нельзя недооценивать врага. Ацтеки вышли на бой, как на праздник, надев свои лучшие одежды. Их умы уже были в веселье и на жертвоприношении, но никак не в бою.

   —  А что про страхи понял? — спросил Темир.

   —  Ну, что нельзя бояться и поворачиваться спиной к врагу, — ответил Эльхан.