Мы дрались против «Тигров». «Главное – выбить у них танки!» - [43]
В состав дивизиона входили три батареи, в каждой по два огневых взвода. Взвод управления был только при штабе дивизиона. В каждой батарее было по четыре 45-мм орудия образца 42-го года и примерно 25–30 человек личного состава, включая водителей. Орудия были на механической тяге, мы передвигались на «виллисах». Осенью сорок четвертого «сорокапятки» нам заменили на 76-мм орудия ЗИС-3, а вместо «виллисов» дивизион получил машины «додж >3/>4». На батареях не было своих связистов или разведчиков, все они находились в дивизионном взводе управления. В штате дивизиона числилась рота ПТР из 12 противотанковых ружей, но у нас эта рота была источником пополнения для замены выбывших из строя бойцов артиллерийских расчетов и по прямому назначению использовалась редко. При штабе дивизиона был еще взвод боепитания, примерно десять человек. Дивизионом командовал гвардии майор Федор Кузнецов. Поскольку дивизион наш был отдельным, то права командира ОИПТД приравнивались к правам командира полка. В штабе дивизиона помимо командира было еще несколько офицеров-управленцев – замполит Кудрявцев, адъютант старший Макухин, заместитель командира Вишневский, начальник боепитания, начфин, он же начальник ОВС-ПФС, помпотех, «начмед»-военфельдшер. Ну и штабной «коллектив» – писаря, почтальон, химинструктор, две девушки-медработницы, парторг, снабженцы и прочие «придурки». В дивизионе было две рации, но они никогда не работали, и я даже не вспомню, были ли у нас вообще радисты. Всего у нас было около 180 человек личного состава.
Как я уже сказал, на вооружении дивизиона состояли длинноствольные пушки 45-мм, образца 1942 года, конструкции генерала Крупчатникова. Мы называли эту пушку – 45 мм/68 калибров. Легкая, весом всего в 570 килограмм. Два-три человека с легкостью перекатывали «сорокапятку» по полю. Пушечка низенькая, как у нас говорили – «можно землю подковать». Откидные щитки, один центральный и два боковых. Скорострельность пушки до двадцати выстрелов в минуту. Теоретическая дальность стрельбы по танкам – 1200 метров. «Сорокапятки» отличались высокой точностью стрельбы. Прицел был обычный, не «панорамный». Расчет состоял из пяти-шести человек – командир, наводчик, заряжающий, двое правильных, они же – подносчики снарядов. Для борьбы с танками пушка 45-мм была малоэффективна. Вероятность подбить из «сорокапятки» немецкий средний или тяжелый танк была близка к нулевой. После первого же выстрела эта пушка себя демаскировала, и если в это мгновение расчет попадал под прицел немецкого танка – шансов выжить у него не оставалось. Ни единого…
Наши пушки-«сорокапятки», по идее, предназначены и приспособлены только для стрельбы прямой наводкой. Поэтому мы всегда располагались близко к немцам, на самом передке, в боевых порядках пехоты, на открытых позициях. Наши пушки почти всем хороши – маленькие, легкие, точно бьют, легко маскируются и незаметны, пока, конечно, не стреляют. Недостаток у них один – слабоват огонь. Мы довольно эффективно подавляем близкие огневые точки, легкую бронетехнику и одним своим присутствием ободряем пехоту, укрепляем ее боевой дух, то есть «поддерживаем огнем и колесами». У каждого расчета был запас противотанковых гранат и пулемет ПД для борьбы с немецкой пехотой и свое стрелковое оружие. Вот, в принципе, и вся короткая характеристика отдельного дивизиона ПТА.
– Были ли какие-то ограничения в использовании боекомплекта у «сорокапятчиков»? Создавался ли неприкосновенный запас снарядов на батареях?
– Никто не создавал НЗ, и на открытие огня мне не требовалось разрешения командира дивизиона. Я не помню, чтобы у нас была катастрофическая нехватка снарядов. Было достаточно осколочно-фугасных снарядов, бронебойных, подкалиберных. Старались побольше запастись картечью, поскольку с немецкой пехотой лоб в лоб приходилось сталкиваться очень часто. Картечь и подкалиберные – снаряды ближнего боя.
На осколочно-фугасном снаряде свинчивался колпачок и получался осколочный снаряд. Были картечные снаряды в картонном корпусе, начиненные стальными обрезками, гайками и гвоздями. На «виллис» обычно грузили восемь снарядных ящиков – половину боекомплекта, среди них обязательно картечь!
По расходу снарядов можно полностью представить картину прошедшего боя. Вот у меня сохранилась запись из записной книжки Кости Левина о расходе снарядов на орудие в бою 25/04/1944. Всего орудие выпустило 66 снарядов, из них – 28 осколочных, 7 картечей (значит, немецкая пехота была совсем близко, не далее 200 метров), 21 бронебойный, 10 подкалиберных (значит, отбивали танковую атаку с близкого расстояния). В конце войны нас заставляли собирать и сдавать стреляные снарядные гильзы, цветной металл был в стране уже в дефиците.
– Как подготавливали орудия к бою?
– А они у нас всегда были готовы, дивизион могли в любую минуту перебросить на очередное «танкоопасное направление», и мы «с колес» сразу вступали в бой. В обороне орудия мы проверяли и готовили очень тщательно. Но в наступлении времени на дотошную выверку прицела зачастую не было. Поэтому наши пушки были всегда в полной готовности. Всегда обязательно чистый ствол.
Уникальная энциклопедия ведущих военных историков. Первый иллюстрированный путеводитель по Великой Отечественной. Полная история войны в одном томе.Великая Отечественная до сих пор остается во многом «неизвестной войной» – сколько ни пиши об отдельных сражениях, «за деревьями не разглядишь леса». Уткнувшись в холст, видишь не картину, а лишь бессмысленный хаос мазков и цветных пятен. Чтобы в них появился смысл и начало складываться изображение, придется отойти хотя бы на пару шагов: «большое видится на расстояньи».
Они прошли через самые страшные бои Великой Отечественной, но на их счету нет убитых — только спасенные жизни. Руки у них по локоть в крови — но их поминают добрым словом, за них молятся, их именами называли детей тысячи спасенных ими солдат. Они сами не раз рисковали головой, работая под огнем, каждый из них вытащил с того света сотни наших бойцов, благодаря их подвигу вернулись в строй миллионы.Ветераны знают, что настоящий ад — даже не на передовой, а в санбатах, лазаретах и фронтовых госпиталях, где человеческая боль и весь ужас войны предстают в предельно сгущенном, концентрированном виде.
Идя в атаку, они не кричали ни «Ура!», ни «За Родину! За Сталина!». Они выполняли приказ любой ценой, не считаясь с потерями. А те, кто выжил, молчали о своем военном прошлом почти полвека… В этой книге собраны воспоминания ветеранов, воевавших в штрафбатах и штрафных ротах Красной Армии. Это — «окопная правда» фронтовиков, попавших под сталинский приказ № 227 «Ни шагу назад!», — как командиров штрафных частей, так и смертников из «переменного состава», «искупивших вину кровью».
Два бестселлера одним томом! Лучший памятник советским противо-танкистам! В данном издании книга Артема Драбкина «Я дрался с Панцерваффе» впервые дополнена мемуарами П. А. Михина, прошедшего с боями от Ржева до Праги и Порт-Артура.«Ствол длинный, жизнь короткая», «Двойной оклад — тройная смерть», «Прощай, Родина!» — все это фронтовые прозвища артиллеристов орудий калибра 45,57 и 76 мм, которые ставили на прямую наводку сразу позади, а то и впереди порядков пехоты. Именно на них возлагалась смертельно опасная задача — выбивать немецкие танки.
22 июня 1941 года.Этот день навсегда обозначен в отечественных календарях черным траурным цветом.Это — одна из самых страшных дат в нашей истории.Это — день величайшей военной катастрофы.Как такое могло случиться? Почему врагу удалось застать СССР врасплох? Почему немецкой авиации позволили в первый же день войны безнаказанно расстрелять на аэродромах сотни наших самолетов, а многочисленные дивизии РККА были смяты и разгромлены в считаные недели? Как случилось, что колоссальная военная машина Советского государства дала сбой в самый ответственный момент?Подробная, по часам и минутам, хроника трагических событий 22 июня 1941 года и анализ причин разгрома, воспоминания ветеранов и свидетельства очевидцев трагедии — в первом совместном проекте самых популярных отечественных историков Артема Драбкина и Алексея Исаева.
Десантники и морпехи, разведчики и артиллеристы, летчики-истребители, пехотинцы, саперы, зенитчики, штрафники – герои этой книги прошли через самые страшные бои в человеческой истории и сотни раз смотрели в лицо смерти, от их безыскусных рассказов о войне – мороз по коже и комок в горле, будь то свидетельство участника боев в Синявинских болотах, после которых от его полка осталось в живых 7 человек, исповедь окруженцев и партизан, на себе испытавших чудовищный голод, доводивший людей до людоедства, откровения фронтовых разведчиков, которых за глаза называли «смертниками», или воспоминания командира штрафной роты…Пройдя через ужасы самой кровавой войны в истории, герои этой книги расскажут вам всю правду о Великой Отечественной – подлинную, «окопную», без цензуры, умолчаний и прикрас.
В книге автор рассказывает о непростой службе на судах Морского космического флота, океанских походах, о встречах с интересными людьми. Большой любовью рассказывает о своих родителях-тружениках села – честных и трудолюбивых людях; с грустью вспоминает о своём полуголодном военном детстве; о годах учёбы в военном училище, о начале самостоятельной жизни – службе на судах МКФ, с гордостью пронесших флаг нашей страны через моря и океаны. Автор размышляет о судьбе товарищей-сослуживцев и судьбе нашей Родины.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии `Жизнь замечательных людей`, осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют свою ценность и по сей день. Писавшиеся `для простых людей`, для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф.Ф.Павленковым (1839-1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Всем нам хорошо известны имена исторических деятелей, сделавших заметный вклад в мировую историю. Мы часто наблюдаем за их жизнью и деятельностью, знаем подробную биографию не только самих лидеров, но и членов их семей. К сожалению, многие люди, в действительности создающие историю, остаются в силу ряда обстоятельств в тени и не получают столь значительной популярности. Пришло время восстановить справедливость.Данная статья входит в цикл статей, рассказывающих о помощниках известных деятелей науки, политики, бизнеса.