Мы будем любить всегда - [36]

Ник так и вовсе остался на месте, хотя его крик резанул по нервам, как тупой нож.

Старый шаттл приказал долго жить, зато Ник и Эмма уцелели. Они оба уцелели!

Эмма вскочила, но сделать ничего не успела. Модуль уже сам принял вертикальное положение и бодро зашагал куда-то вглубь высоких зеленых зарослей.

– Ник, мы уцелели, – тихо сказала Эмма, опускаясь на пол.

– Отлично, девочка. Не время сидеть. Помоги теперь мне. Нужен лазерный меч, – устало выговорил Ник и вымученно улыбнулся.

2

Эмме довелось за свою пока короткую, но уже такую насыщенную жизнь повидать и кровь, и жуткие раны. Но никогда еще она не лечила сама, никогда не перевязывала и не пробовала остановить кровь. И это оказалось гораздо сложнее, чем написать программу или отделить модуль.

И как только Таис справилась с ранами Федора тогда, на уровне у фриков?

В модуле обнаружился всего один меч, весь остальной арсенал погиб вместе с шаттлом – огромная куча оружия, которым они запаслись перед вылетом. Эмма лишь мельком подумала об этом, когда обнаружила поблескивающую рукоять в поясных ножнах Ника.

– Что я должна сделать? – проговорила она, чувствуя, как заплетается язык и дрожат руки.

– Успокоиться. Сначала ты успокоишься, – заговорил Ник твердым голосом и решительно положил ладонь Эмме на плечо. – Потом мечом осторожно обрежешь штырь, но так, чтобы не обжечь меня. Сначала снизу, под ногой. Потом сверху. А уже потом достанем оставшийся кусок.

– Как я…

– Сделаешь лезвие меча узким и коротким. Может, я сам обрежу, я могу достать. Давай, быстро! У нас мало времени.

Эмма нажала кнопки на рукояти и сделала лазер коротким и узким, как клинок кинжала.

– Давай сюда, – распорядился Ник.

Он выгнулся, уперся левой рукой в пол – от напряжения у него на лбу выступили капли пота. Быстрое движение, короткий крик боли – и почерневший кусок штыря остался в полу, намертво застряв в стыке каких-то пластин.

Ник завалился на пол, тяжело дыша и шепча какие-то слова на родном языке. Из раны на ноге снова полилась кровь.

– Теперь ты можешь поискать, есть ли тут что-нибудь из лекарств, – выдал Ник и одним движением перерезал верхний торчащий кусок штыря.

Теперь оставалась лишь часть железяки у него в ноге.

– Не знаю, – пробормотала Эмма, прогоняя жуткую дурноту, накатившую волной, – надо было бы просто вытянуть штырь.

– Он так не выйдет, надо расширить рану, – сказал Ник и объяснил: – Иначе кровотечение усилится, и трудно будет остановить кровь. Посмотри, что тут есть. Хорошо бы скальпель или хоть удобный ножик.

Модуль был всего лишь передвижной машиной, не предназначенной для проживания. Никаких кухонь, душевых или кладовок. Просто небольшой отсек с сервером и парой маленьких мониторов, люк в полу – видимо выход. Пара кресел с удобными спинками, подлокотниками и ремнями и несколько встроенных шкафчиков. Эмма перерыла все, прежде чем в самом низу отыскала пластиковый контейнер с лекарствами, пластырями, рассасывающимися скобами и шприцами. Но ножика в коробке не обнаружилось и скальпеля, конечно, тоже.

Эмма притащила контейнер Нику, тот проверил его содержимое и нашел что-то вроде лопатки для накладывания мази. Заострил ее мечом, движения его были ловкими и привычными, как будто ему уже доводилось делать нечто подобное.

Он не переживал, не волновался, и его спокойствие невольно передалось Эмме, хотя жуткая рана с торчащим куском трубы до сих пор вызывала дрожь и желание скрыться, убежать и не смотреть на этот ужас.

Но смотреть приходилось. И приходилось помогать.

– Здесь есть шприцы с обезболивающим. Это подойдет, – сказал Ник. – И есть антибиотики. Тоже подойдет.

Он быстро закинул в рот таблетки из пластикового дозатора, после вколол в ногу лекарство и даже не поморщился. Посмотрел на Эмму и начал объяснять:

– Трубу я вытащу сам, но могу отключиться. Тогда ты промываешь рану лекарством и накладываешь скобы. С двух сторон, потому что дырки в ноге с двух сторон. И я немного посплю, а ты разберись тогда, куда двигается этот модуль. Понятно?

Ник казался строгим и решительным, несмотря на ужасающую бледность и капли пота на лбу.

Эмма поспешно кивнула.

– Тогда вперед.

Ник оперся на левую руку, а правой сделал небольшой надрез на ноге – с таким видом, будто всю жизнь занимался хирургическими операциями. Сжав зубы и уняв внутреннюю дрожь, Эмма помогла ему освободить рану от обрезка трубы.

Видимо, обезболивающее не очень хорошо действовало, потому что время от времени Ник ругался и стонал, но сознание не терял. Кровь из раны полилась с удвоенной силой, пришлось пережать ногу жгутом, прежде чем накладывать скобы.

– Артерия не задета, – пробормотал Ник. – Я знаю, где находится артерия. Поэтому жить я буду. Но надо, чтобы не было инфекции, понимаешь?

Его знакомое «понимаешь» заставило Эмму кивнуть и смахнуть слезы с ресниц.

– Не плачь, потом поплачешь. Уже все сделано. – Ник попробовал улыбнуться, но получилась лишь болезненная гримаса. – И нога уже не так болит. Теперь просто налепи пластырь и помоги мне перебраться в кресло. Мне холодно слегка, укрыться бы чем-нибудь…

Эмма залепила наконец рану прозрачным биолейкопластырем, пропускающим воздух и обладающим легким антибактериальным действием. После подставила плечо и помогла Нику подняться.