Мы будем любить всегда - [34]
С легким хлопком сбоку от Таис возник голографический экран, на нем появилось лицо какого-то смуглого незнакомца. Но даже он не смог отвлечь внимание всех троих от семян, которые тянулись к жидкости. Федор подтолкнул их ближе, еще ближе.
– Кто вы такие? – заговорил мужчина в голограмме. – И что делаете рядом со станцией?
– Мы люди, – торопливо ответила ему Таис, – мы прилетели вам на помощь.
Она приблизилась к Федору и замолчала. От удивления она и думать забыла о странном незнакомце.
– Почему они направляются к жидкости? Они чувствуют ее? Они же не могут видеть… – изумленно пробормотала Таис.
В таком же изумлении находились Федор и Макс. А зерна между тем оказались совсем рядом с шипящей и искрящейся жидкостью.
– Мы делаем что-то не то… – озадаченно проговорил Макс.
– Почему они тянутся к этой жидкости? Чего им надо? – спросил Федор, не отводя взгляда от зерен.
И тут заговорил человек в голограмме. Видимо, ему удалось рассмотреть то, чем занимаются пилоты крейсера «Фрик», потому что в его словах звучали и предупреждение, и тревога.
– Уберите чипы от плазмы! – коротко распорядился он.
В его голосе слышалось столько злости и металла, что Таис вздрогнула и попыталась накрыть прыгающие зерна ладонью, но не успела.
Последний прыжок – и чипы оказались в чашке с жидкостью.
Время словно замерло, перестало существовать. Всеобщее внимание сосредоточилось на небольшой чашке, в которой пришла в движение серебристая жидкость. Она тут же стала темно-синей, зашипела, заискрилась, засияла, довольная и веселая. Вскочивший на ноги Федор изумленно наблюдал за преображениями, происходившими в пластиковой чашке.
– У вас есть оружие? – послышался голос смуглого человека из голограммы. – Лучше всего убить то, что сейчас появится.
Оружие имелось у Макса. Он вытянул бластер, но Федька рывком остановил его.
– Успеем. Давай посмотрим, что будет.
– Будет рождение робота, – не унимался смуглый. – У вас мало плазмы, потому большой робот не получится. Выйдет только маленький, но он будет не менее опасен. Стреляйте в него.
Федор вдруг метнулся к кладовому отсеку и прибежал с плотной непробиваемой сферой – такие крышки служили для хранения продуктов в контейнерах.
А бурлящая темно-синяя жидкость между тем загустела, стала совсем темной, блестящей. Она на глазах приобретала форму, изменялась, преображалась. Она создавала и творила, эта жидкость. Семена чипов, исчезнувшие в ней, дали жизнь чему-то новому и странному.
Вот уже можно было различить тоненькие ножки-щупальца, пытающиеся вылезти на поверхность стола. Появилось плотное обтекаемое тело, в котором время от времени вспыхивали разноцветные огоньки.
Вот субстанция снова поменяла цвет, стала полупрозрачной, и сквозь нее Таис теперь уже могла рассмотреть крошечное зерно, которое, видимо, все еще передавало свои программы жидкости.
– Что это такое? – проговорил Федор.
– Это механики, – угадала Таис. – Вот так рождаются механики. Многоножки, которые все чинят. Помнишь?
Выходит, что из чипов гоменов можно создать больших роботов, а можно…
– Можно создать, а можно родить, – вмешался в разговор смуглый человек на голографическом экране, который продолжал наблюдать за процессом. – Мелкие роботы рождаются из Живого металла. Живой металл – это уникальная плазма нашей планеты. Планеты, откуда мы родом. Большинство роботов происходят из этой плазмы. Без нее не будет роботов.
– С вашей планеты? – Федор рывком накрыл только что рожденных двух многоножек заранее приготовленной крышкой и повернулся к голограмме. – Кто вы такие? Какая такая плазма? С какой вы планеты?
Часть II
Одна ошибка
Глава 1
Эйми. Сладкая вода
Запах крови мешался с запахом горячего железа. Он витал повсюду, пропитывал одежду и вклинивался в сознание жутким обещанием скорой смерти. Ник мог бы и не говорить о поврежденных двигателях. Обостренные до крайности обоняние и интуиция и так вырвались из-под контроля и подчинили себе сознание. Эмма не просто знала – была уверена, что шаттл обречен. Смерть царила в коридорах и отсеках, полыхала едким огнем в двигательной части и норовила захватить людей.
Ника она уже захватила. Пришпилила длинным штырем, прижала крепко и не оставляла выбора.
– Уходи, Эйми! – зло кричал Ник, и глаза его блестели то ли влагой, то ли яростью.
Глаза его сияли бешеным светом, как два огня, как два теплых маячка.
Руки у Эммы дрожали, колени сами собой подгибались, зато сердце буквально замерло. Остановилось, едва слышно подрагивая где-то за ребрами.
Надо бы уйти, чтобы остаться в живых. Надо бы спасать свою шкуру, именно об этом голосили интуиция и проклятое желание выжить. Столько раз Эмма прислушивалась именно к этим внутренним голосам, и они никогда не обманывали ее. Никогда не подводили.
Уникальная, почти сверхъестественная интуиция столько раз сохраняла Эмме жизнь, что превратилась почти в главное внутреннее чувство.
И вот в первый раз приходилось игнорировать знакомые предупреждения. Глушить и прятать их.
– Я не уйду без тебя, – сквозь зубы проговорила Эмма, оглядываясь в поисках какого-нибудь подходящего предмета. – У меня есть меч, я обрублю штырь, и мы уйдем вместе.
