Мы, аристократы - 5 - [49]

— Надоели… — сильно разозлённый на брата и кузена, он буквально прошипел это сквозь зубы. — Смешно им, видите ли, что я колдун. «Я юрист, он финансист, а ты, братишка, у нас фокусник,» — передразнил он кого-то из них.

— Похоже, они разочарованы, что я приехал к вам не в ночной рубашке и резиновых сапогах, — заключил я.

— Нет, я не обещал им, что ты приедешь в таком виде, — поспешил сказать он. — Но я видел, как у вас одеваются, и ожидал что-то более «ретро». Ну как тебе комната, устраивает?

Комната была просторной и уютной, в бледных золотисто-бежевых тонах, с полупрозрачными белыми занавесками и пушистым бежевым ковром на полу. Её окна выходили на большую луговину, полого спускавшуюся к мелкой речонке.

— Устраивает, — подтвердил я.

— Тогда идём, я познакомлю тебя кое с кем из прислуги, чтобы ты знал, к кому обращаться, если тебе что-нибудь понадобится. А затем пройдёмся по поместью, я покажу тебе, где у нас что, — он толкнул дверь и вышел в коридор, я последовал за ним. — Запоминай свою дверь, чтобы не заблудиться.

Я посмотрел в обе стороны, запоминая положение комнаты в коридоре.

— У нас к дверям гостевых комнат прикрепляют таблички с именами. Когда гостей много, это удобно.

— А много — это сколько?

— Десятка два-три. Но даже если на каникулах у Малфоев только мы вшестером, таблички всё равно появляются. Домовики обязаны создавать их для каждого временного жильца.

Джастин заинтересовался и стал расспрашивать, почему вшестером и как мы вообще проводим каникулы. Что можно было рассказать, я рассказал. За разговором мы спустились на первый этаж и после моего знакомства с прислугой пошли смотреть конюшню и поле для гольфа. Пришлось разочаровать его, сказав, что я понятия не имею, как играть в гольф, и никогда в жизни не сидел на лошади.

От меня не укрылось, как поспешно Джастин свернул к речушке, увидев издали, что его старший брат с приятелем направляются к конюшне.

— Избегаешь их? — кивнул я туда.

— Это только сейчас, а обычно я с ними. Нормальные парни, но относятся ко мне, как к маленькому, а ты мой ровесник — вот и к тебе соответственно. Выставляют меня дураком перед тобой.

— Они слишком мало знают о магии и магах, — примирительно сказал я, видя, что ему неловко за своих родственников.

— А что я могу сделать? Даже если бы можно было что-то показать им, вспомни, чему нас учат. Таранталлегра… Вера Верто… Мелофорс… — напомнил он с издёвкой в голосе. — Я для них фокусник и мне нечего на это возразить. Может, кому престижно и такое, но у нас престижно быть деловым человеком с серьёзной профессией, а быть фигляром считается позорным. Мне стыдно перед родными, где и на кого я учусь.

— После учёбы ты можешь вернуться в… в мир магически неодарённых людей и освоить какую-нибудь профессию, с которой справляются магически неодарённые люди, — я с упрёком посмотрел на Джастина, хихикнувшего над моими потугами политкорректности. — А как ещё мне сказать? Просто «в мир людей» не скажешь, мы как бы тоже люди, добавить «обычных» или «простых» людей — таких и среди магов сколько угодно, а на «маглов» ты обижаешься.

— Ладно уж, говори «маглы», так в самом деле короче, — разрешил он. — Но только при мне, а при моей семье не надо. Нет, Гарри, вернуться сюда работать для меня не выход. Когда я закончу Хогвартс, у меня здесь не будет ни нужного образования, ни нужных связей. Я не смогу поступить в Оксфорд, а это значит, что здесь меня возьмут только на неквалифицированную работу и я буду таким же третьим сортом, как у вас. На первых курсах я ни о чём таком не думал, а с прошлого года волей-неволей задумался. И так и эдак прикидывал, спрашивал наших старшекурсников, но они сами ничего не знают. У нас на Хаффлпаффе никто о карьере не думает, зато все хором указывают на слизеринцев как на карьеристов. Вот скажи, что плохого в желании сделать карьеру?

— Ну ты нашёл, у кого спрашивать — у слизеринца. Разумеется, здоровое честолюбие — вполне достойная черта характера. Спроси лучше грифов, это у них бранное слово.

Мы посмотрели друг на друга и засмеялись. Широкая пешая дорожка, присыпанная мелким гравием и отделанная каменным бордюром, тем временем привела нас к речке, и мы отвлеклись от беседы.

— Идём сюда, направо. — Джастин кивнул вдоль речки, по берегу которой тянулась такая же аккуратно отделанная тропинка. — Там подальше за кустами есть скамейка с навесом, можно посидеть.

Скамейка оказалась недалеко, футах в трёхстах от поворота. Когда мы уселись, Джастин глянул на свои наручные часы, скоро ли идти на обед. Как и у Малфоев, здесь питались в определённое время, четырежды в день.

— Это ничего, что я вот так… откровенничаю? — осторожно поинтересовался он. — Может, у вас на Слизерине это недостаток?

— Да нормально, — успокоил его я. — Слизеринцы не лгут по пустякам, они берегут свою репутацию. Хитрость и лживость — всё-таки разные вещи, что бы там ни думали остальные. Ты, кстати, «Пророк» читаешь? Тебе известно о последних событиях в Министерстве Магии?

— Только то, что я узнал в последний день в Хогвартсе. Своей совы у меня нет, в магических районах я на каникулах не бываю, на доставку «Пророка» я не подписывался, потому что мы сразу же уехали в Италию и вернулись только три дня назад, а издательские совы через пролив не летают и почту они отдают лично в руки. Нет такой услуги, чтобы сова оставила газету у меня дома до моего возвращения.