Мы, аристократы - 5 - [48]

Они кинули на меня два быстрых любопытных взгляда, мгновенно оценивших меня с головы до ног.

— О, Джастин вернулся! — с довольным видом воскликнул один из них. — А это и есть твой однокурсник, великий чёрный колдун?

Вопрос был риторическим, его целью было если не шокировать гостя младшего брата, то хотя бы задать установку на непринуждённое общение. Я сдержанно улыбнулся, давая понять, что, ладно уж, принимаю заданный тон. Джастин был против их фамильярности и выразил своё недовольство в официальной чопорности ответа.

— Гарри, познакомься — мой старший брат Джаред, мой кузен Френсис Финч-Найтли. Гарри Поттер, мой однокурсник, — представил он нас друг другу.

— Очень приятно, — кивнул я.

Официальная часть на том закончилась, но оба парня и не подумали оставить нас в покое. Как обычно в семьях, где у детей заметная разница в возрасте, старшие не принимали младшего всерьёз и были непрочь поразвлечься за его счёт, а я был у них до кучи, с ним заодно. Поэтому когда Джастин повёл меня показывать отведённую мне комнату, для них было само собой разумеющимся пойти с нами.

— Гарри, ты ведь расскажешь нам о вашей школе фокусников, — сказал Джаред. — А то братишка всё время темнит.

— Не фокусников, а колдунов, — сердито поправил его Джастин.

— А я что сказал? — в голосе старшего брата прозвучало искреннее удивление. — Гарри, тебе тоже нельзя колдовать на каникулах?

— Можно, — ответил я.

— Вот! — обрадовался он. — Мы так и думали, а Джас говорит, что ему нельзя колдовать дома. Хотя та пожилая мадам колдовала у нас дома, когда пришла за ним и доказывала маме, что колдовство существует. Тогда она превратила сахарницу в крысу — мама как раз её чаем угощала.

— Это была МакГонаголл, — уточнил мне Джастин.

— Надеюсь, вашей маме не стало дурно, — сочувствующе произнёс я.

— Маме-то как раз ничего, мама была в восхищении, — беспечно ответил Джаред. — Она у нас всегда интересовалась всякой дьявольщиной, сколько я помню. А вот отцу не понравилось. Когда эта ваша мадам ушла, он распорядился немедленно выкинуть сахарницу.

— Эх, жалко, я этого не видел! — Френсис огорчился совсем по-ребячески. — Каждый раз прошу нашего Джастина что-нибудь показать, а он всегда только рассказывает. Это правда, что вы на экзаменах табакерки в мышей превращаете и ананасы танцевать заставляете? А как они у вас танцуют — вы им ножки для этого отращиваете?

— Нет, просто двигаем ананасы с соблюдением ритма и расстояния, — ответил я. — Так у нас экзаменуется точность управления перемещением объекта.

Джастин удивлённо глянул на меня искоса. Никто из преподавателей не удосужился объяснить ему, в чём суть экзамена, а сам он, значит, был введён в заблуждение словом «танец».

— Покажешь? — с энтузиазмом спросил Френсис.

Я мог бы закрыться от министерского надзора — но уж точно не для того, чтобы развлекать любопытных фокусами.

— Мне нельзя колдовать у вас. В Министерстве установлены специальные чары, которые отслеживают колдовство в неположенных местах. А здесь у вас как раз такое место.

— Это почему у нас неположенное место? — возмутился Френсис. — Ведь Джас — такой же колдун, как и ты!

— Он пока еще школьник и не всё умеет. Если он наколдует что-нибудь не так, рядом с ним нет никого, кто мог бы исправить его ошибку. А наши ошибки слишком опасны и для самого колдуна, и для тех, кто рядом с ним.

— Ну вот… — разочарованно протянул он. — А у нас с Джаредом были такие на тебя планы… Раз ты учишься на малефика, ты мог бы показать нам настоящие тёмные ритуалы!

— На какого еще малефика? — удивился я. — У нас с Джастином одна и та же учебная программа.

— Джас, это правда?

— Ну да, я же вам говорил, — буркнул тот. — Это вы сами себе напридумывали.

— Но ты же сам говорил, что этого факультета у вас все боятся! — заспорил уже Джаред. — Что туда берут только амбициозных хитрецов и что оттуда выходят одни чёрные колдуны!

— Слизерин у нас — примерно как у вас Итон, — я выбрал шутливую интонацию на случай, если им придёт в голову обидеться на сравнение. — Чтобы попасть туда, нужен определённый социальный статус в магической Британии, а про чёрных колдунов — это пропаганда оппозиции. Всегда хватает недовольных фактом, что выше стоят не они, а другие.

Не обиделись. Френсис даже одобрительно хмыкнул.

— Жалко, что ты не великий чёрный колдун, — снова посетовал он. — На Джастина у нас надежда маленькая, он никогда ничего не колдует — вот мы и надеялись, что хоть ты нам что-нибудь такое покажешь. А ты, оказывается, такой же… — он на мгновение замолчал, чтобы окинуть меня изучающим взглядом. — …и даже одет вон как, а мы-то думали…

— С моей одеждой что-то не так? — поинтересовался я.

— В том-то и дело, что всё так. А нам Джастин рассказывал, что колдуны очень странно одеваются. Когда он первый раз поехал в вашу школу, он даже видел там на перроне рыжую девчонку в ночной рубашке и резиновых сапогах. Он так впечатлился, что даже в письме домой об этом написал.

Несмотря на законодательство, девятнадцать — это еще не возраст психической зрелости. Оба парня, очевидно неглупых, в свои девятнадцать оставались вчерашними подростками, импульсивными и поспешными на выводы. Убедившись в моей обыкновенности, они растеряли значительную долю интереса ко мне и отправились по своим делам, едва проводив нас до комнаты. Джастин впустил меня внутрь и вошёл сам, тщательно закрыв за собой дверь.