Музыкальная журналистика и музыкальная критика - [99]

«Представление Мариинского „Кольца“ в Германии станет своеобразным экзаменом для театра», – сказал перед гастролями на встрече с журналистами художественный руководитель-директор театра В. Гергиев. И подчеркнул: «У меня есть надежда на то, что будет энергия взаимного притяжения: огромное любопытство европейской публики и наше огромное желание показать, что вагнеровское „Кольцо“ сегодня может быть и в России». Эта надежда оправдалась с лихвой. Зал на 2500 мест был полон. И это, естественно, была отнюдь не только публика знаменитого курорта. Слушатели-зрители гастрольных спектаклей российской труппы, являли собой достаточно пестрое собрание: заинтересованная публика съезжалась из ближних и дальних городов Германии, из Франции и Швейцарии, от которых до Баден-Бадена рукой подать, и даже слеталась издалека, в частности были гости из Канады.

Выступление на сцене «Фестшпильхаус» по значимости и ответственности трудно переоценить. А что же говорить, если в программе – тетралогия Вагнера «Кольцо нибелунга», сочинение сугубо национальное для немцев и культовое для вагнерианцев всего мира! А в зале наверняка те и другие преобладали. Как заметил В. Гергиев на встрече с журналистами и слушателями, которая состоялась в середине гастролей, «у каждого немца свое представление о том, какими должны быть Вотан, Брунгильда, Зигфрид…». И как, можно добавить, должна выглядеть постановка вагнеровского «Кольца», тем более что и до Байройта сравнительно недалеко. Насколько сложно было преодолеть стереотипы восприятия, предложив свое оригинальное решение, и удалось ли – видно уже из первых откликов немецкой прессы.

О концепции Мариинского «Кольца» уже сказано и написано много (напомним, ее авторы – музыкальный руководитель постановки В. Гергиев и сценограф Г. Цыпин; режиссеры – Ю. Певзнер и В. Мирзоев). Сложные коллизии древнегерманских мифов, переплетенных в тетралогии Вагнера, авторы постановки погружают в архаичный и, одновременно, современный фантастический мир, произвольно переплавляя исторические и национальные стили, Восток и Запад, закодированную театральную условность и примитив. На вопрос немецкого журналиста «Это объявление войны Байройту?», В. Гергиев ответил: «Нет, нет. Мы вообще не равнялись на Байройт. Нас интересовал иной, интернациональный аспект… Мы бы хотели, чтобы американская, китайская, русская, французская, японская и, конечно, немецкая театральная публика говорила: „Это не типичная Россия, или Голливуд, или Штутгарт, или Кабуки“… Такое „Кольцо“ могло бы открыться вам в Перу, в Тибете, в Средней Европе, на Кавказе. Это не конкретная, а вневременная художественная эстетика».

Если сценическое решение вызвало неоднозначную реакцию немецкой аудитории, то музыкальное прочтение захватило всех своей потрясающей мощью. Думается, что гений Вагнера-драматурга нашел в лице Валерия Гергиева идеального интерпретатора. Тектонические движения и тончайшие нюансы человеческих страстей, воплощенные в великой музыке, дирижер передал с огромным эмоциональным накалом. Оркестр был главным носителем сверхидеи вагнеровской саги, взмывающие кульминации третьих актов «Валькирии», «Зигфрида», «Гибели богов», финалы опер заставляли благодарную аудиторию буквально трепетать. Показательны заголовки двух рецензий одного автора (Т. Вайс, «Pforzheimer Zeitung») – «Могуче вспенивающиеся волны оркестра» и «Триумф солистов».

Вагнеровские певцы – это особая когорта вокалистов высшего пилотажа. Мариинский театр выпестовал и сегодня располагает прекрасным ансамблем солистов, включая молодежь, с сильными голосами, с хорошей сценической подготовкой и, что немаловажно, внешностью. Хотя, конечно, не все удалось в равной мере, масштабный «Фестшпильхаус» покорился не всем. […]

Особый участник пережитого музыкального действа – публика. Огромный чуткий зал внимал многочасовому звукозрелищу практически не шевелясь, в гробовой тишине, словно боясь дышать. Только по все возраставшим приветственным аплодисментам В. Гергиеву перед каждым актом и по овациям в конце можно было определить уровень волнения аудитории. Никто не вздохнул даже во время сценической накладки, когда в «Зигфриде» у Вотана раньше времени разломалось копье, и певец был вынужден сойти с подеста, поднять, соединить развалившиеся части и вернуться на место, все время продолжая петь. Понимающий зал не шелохнулся. Он слушал музыку. А потому особенно трогательным был выкрик в тишине «Спасибо!» на ломаном русском языке, прервавший долгую паузу по окончании последнего спектакля. И лишь затем последовал шквал оваций, крики «Браво!», восторженный прием дирижера и солистов, 10-минутные аплодисменты стоя. Это был несомненный триумф, событие, которое, возможно, будут помнить и оценивать историки.

Ушедший 2003 год был объявлен годом России в Германии. В рамках культурного марафона состоялось много важных художественных событий. И все же даже на этом богатом фоне привезенное из России в Германию «Кольцо нибелунга» представляется грандиозным заключительным аккордом всей программы, по силе воздействия достойным драматургии самого Вагнера. Его отзвук будет долгим. Ведь в конце января тетралогия «Кольцо нибелунга» в интерпретации Мариинского театра прозвучит в Баден-Бадене еще раз