Музыка, воплощенная в камне. Эрик Мендельсон - [3]

Мюнхен того времени напоминал Париж. Маленькие кафе, в которых собирались представители богемы, пели песни, спорили, отстаивая свою точку зрения в искусстве. А спорить было о чем, зарождалось новое течение в искусстве – экспрессионизм. Василий Кандинский, Поль Клей, Франц Марк и Алексей Явленский сформировали новую группу «Блю Райдер». Эрик хорошо знал каждого из них, проводил с ними много времени в спорах, дискуссиях, пирушках. Впоследствии, безусловно, впечатления юности оказали огромное влияние на его творчество.

Когда разразилась первая мировая война, Эрик отправился туда волонтером. Он вернулся в Берлин в 1919 году и открыл свой архитектурный офис. Именно тогда он спроектировал Башню Эйнштейна, которая стала широко известным произведением архитектуры. Тогда же в журнале «Берлинер Иллюстрирте» появилась большая статья о молодом архитекторе и его фотография на обложке.

Много лет спустя, будучи уже живым классиком архитектуры, Эрик Мендельсон, глядя на Башню Эйнштейна, воскликнул: «Господи! Как я мог тогда, в 1919 году сделать такое. Сейчас я бы не смог!»

В свой берлинский офис Мендельсон приглашает работать молодого в то время архитектора Ричарда Нейтра, австрийца, который стал впоследствии архитектором мирового масштаба.

Годом позже Мендельсон и Нейтра приняли участие в конкурсе на проект Бизнес-центра в Хайфе. Они выиграли этот конкурс. Мендельсон потом вспоминал, с каким удовольствием он работал. Этим конкурсом открылась страница палестинской жизни Эрика Мендельсона. При каждом возможном случае он поддерживал контакты с Израилем, помогал молодым архитекторам. Уже тогда зародилась в нем мечта переехать в Израиль, но до осуществления этой мечты тогда, в 1923 году, было еще далеко.

МЕНДЕЛЬСОН И СОВДЕП

Известность Мендельсона-архитектора перешагнула границы и докатилась до Советского Союза. Тогдашние правители и крупные деятели архитектуры пригласили его на неопределенный срок поработать в России, а именно в Ленинграде и Москве. В Ленинграде для участия в строительстве текстильного комбината, а в Москве для участия в интернациональном конкурсе на проект Дворца Советов.

Работа в России, перспектива познания нового взволновала Мендельсона, и он отправился в это путешествие. В предвидении и ожидании новой работы он не учел, да и не мог этого сделать ввиду полного отсутствия информации, что такое тогдашняя советская архитектура. Впоследствии он написал книгу о своей жизни и работе в совдепии, о контактах с архитекторами, о том, что жил в шикарной гостинице «Астория», которая поражала роскошной мебелью и… полным отсутствием элементарных удобств. В его распоряжении был личный автомобиль и шофер, однако его передвижения были строго ограничены. При всех беседах присутствовал отлично выбритый молодой человек, который задавал странные вопросы о новых ленинградских и московских друзьях, о встречах и разговорах, которые с ним велись в архитектурных офисах.

Все эти реалии тогдашней советской жизни были странны и непонятны архитектору, который во главу своего творчества всегда ставил свободу выбора и общения.

Не менее поразили Мендельсона и профессиональные контакты. «Советская архитектура напоминает мне свадебный торт с большим количеством невкусного и жирного крема, – писал он, – не знаю, как это переварить».

Очевидно, такое взаимное неприятие, полюсные воззрения на архитектуру, породили немало конфликтов между двумя сторонами. Тем не менее Эрик Мендельсон переезжает из Ленинграда в Москву, где принимает участие в конкурсе на проек Дворца Советов. Планировался огромный, вселенский (по масштабам) конкурс, а затем и строительство. Были приглашены лучшие в мире архитекторы: Ле Корбюзье, Перре, Гропиус, Мендельсон. Кроме заказанных проектов было подано около 500 проектов других архитекторов, которые желали участвовать в конкурсе. В программе – залы на шесть и пятнадцать тысяч мест. Помимо этого – две огромные библиотеки, большие холлы, административные офисы, выставочные залы.

Проект Мендельсона был суперсовременным. Он предлагал трансформирующееся пространство, два здания разного размера, соединяющиеся между собой. В этом проекте было много интересных находок, но он не вызвал восторга у жюри и был отклонен. Так что советский опыт проектирования оказался неудачным. Об этом и написал Мендельсон в своей книге.

Разочарование было взаимным. Советские искусствоведы в своих работах периода 30-40-х годов называли творчество Мендельсона «мелкобуржуазным», «анархичным» и «бессильным».

Эрик Мендельсон возвращается в Германию и полностью вознаграждает себя, свои творческие амбиции успехом среди немецких архитекторов. Он осуществляет ряд своих проектов. Среди них ряд строений в центре Берлина – Александерплац, Постдамерплац и, конечно, знаменитый «Колумбус Хауз»– «Небоскреб в миниатюре», как его называли. Это была настоящая симфония бетона и стекла.

Тогда же, в 1930 году, Мендельсон проектирует и строит свой собственный дом. Он покупает участок в тихом пригороде, недалеко от озера. Дом поражает элегантностью и современностью дизайна. Все, абсолютно все подчинено замыслу архитектора. Даже телефонный аппарат, кухонная утварь, столовое серебро были сделаны по специальному дизайну. Эрик Мендельсон не допускал стандартного оборудования в своем доме. Дом окружали экзотические растения, гости и обитатели чувствовали себя комфортно. Его дом был открыт для посещения, в какой-то степени он носил рекламный характер.