Музыка тропического ливня - [15]

Прошло несколько дней с того вечера, когда Джеймс принес коробку с книгами. Все эти дни Линда его не видела. У нее было так спокойно на душе! Так мирно! И вдруг однажды утром сосед вприпрыжку поднялся по лестнице на веранду, где она работала над новым списком под названием «Контакты, связи». Сюда заносились фамилии всех Людей, способных помочь с трудоустройством, по поводу которого возникали проблемы, перечисленные в другом списке «Возможности поступления на работу». В последние дни она сделала немало звонков, и новая цель, которую поставила перед собой Линда, вселяла надежду, вызывала чувство удовлетворения. Вопросов было множество. Например, какие книги по кулинарии сейчас популярны? Закупают ли зелень карибские рестораны? И так далее. Мысль о том, чтобы совсем перебраться на остров и жить тут постоянно, по-прежнему не оставляла Линду, но здесь, разумеется, необходимо действовать осмотрительно: сначала надо изучить, взвесить все возможные варианты, а уж потом принимать окончательное решение.

— Когда вы теперь поедете в приют Святой Марии? — спросил Джеймс, даже не поздоровавшись с Линдой. Этот человек, казалось, не всегда четко осознавал, где находится и как себя следует вести в реальном, а не в вымышленном мире. Джеймс стоял на веранде, и солнечные лучи ярко блестели на его волосах с рыжинкой. В белых шортах и синей тенниске мужчина выглядел крупным, сильным и очень сексуальным.

— Я тоже рада приветствовать вас. Доброе утро! — сказала женщина и почувствовала, как напряглось ее тело. Сосед нахмурился.

— Доброе утро. Разве я не поздоровался?

— Нет. Вы думали о чем-то постороннем и, очевидно, не совсем понимали, что стоите на моей веранде. Итак, вас интересует, когда я поеду в сиротский приют?

— Да. Когда?

— А зачем вам знать об этом?

— Я хочу поехать с вами.

— Хотите. В самом деле? — Она рассмеялась.

— Я собираюсь посмотреть, как вы читаете детям, и сделать несколько снимков.

— Не выйдет.

Джеймс нахмурился, запустил в волосы пальцы, разворошив при этом рыжинки, которые так и заискрились на солнце, и умоляющим голосом произнес:

— Ради Бога, что тут такого?

— Я не желаю, чтобы мои фотографии появились в бульварных газетах.

— Да если бы это входило в мои планы, неужели я стал бы спрашивать у вас разрешение? — Он пробормотал какое-то ругательство. — Неужели я поместил бы в такой газете снимок, где вы читаете в кругу сиротских детей? О Боже, женщина, напрягите мозги! При желании я бы уже давно запродал десятки ваших фотографий. В том числе и те, где леди возлежит на пляже в бикини.

Он прав. Интересно, выяснил ли этот фотограф личность своей соседки?

— Я не пишу для бульварных газет, — продолжал монолог рассерженный посетитель веранды. — Так что бросьте свои шизофренические штучки, черт вас побери! — Он скрестил на груди руки и уставился на нее озлобленно. — Ну что молчите?

— Нельзя вторгаться в частное владение и фотографировать там незнакомых людей.

— Кому бы ни принадлежало такое владение, я готов просить у его хозяина разрешение на съемки и с такой же просьбой обращаюсь к вам: будьте любезны, позвольте мне сфотографировать вас во время чтения сказок детям.

— А зачем вам это? — нарочито удивленным голосом спросила Линда. Ее собеседник возвел глаза к небу.

— Затем, чтобы использовать эти фотографии во время работы над романом.

— Ах да, припоминаю. Штрих к портрету!

Синие глаза словно пронзили ее, и несколько секунд Джеймс пристально разглядывал женщину, не говоря ни слова.

— Обещаю, что не буду писать о вас, — услышала она его голос.

— Я знаю, вы пишете о Норе. — Почему у нее такое чувство, будто ее используют в корыстных целях? Да просто потому, что ее действительно использовали.

Он снова провел рукой по волосам и, раздраженно вздохнув, сказал:

— Я не предполагал, что мое желание покажется вам таким циничным. Ради Бога, я же не прошу вас позировать передо мной обнаженной. — Она метнула в него ледяной взгляд, не проронив ни звука; ее молчание было красноречивее всяких слов. В глазах Джеймса сверкнул хищный огонек. — Разумеется, если вас такой вариант устраивает больше…

— Заткнитесь! — отрезала Линда, и ее собеседник рассмеялся.

— Ну хорошо, забудем об этом. Позвольте мне поехать с вами в сиротский приют.

Линда не имела бы абсолютно ничего против, если бы к ней обратился с такой просьбой кто-то другой. Но факт оставался фактом: именно Джеймс хотел сфотографировать ее. Для своей книги.

— Я не знаю вас, — ответила она, — и мне неизвестно, какого рода книгу вы сочиняете. Я не знаю, хочу ли быть причастной к тому, что вы делаете.

— Я же говорил: приключения, международная интрига. Очень мало крови и совсем немного трупов — лишь пара чистеньких убийств, ничего больше. Можете почитать, когда я закончу книгу. Можете даже возбудить против меня дело, если захотите.

Какое великодушие с его стороны!

— Сколько романов вы написали?

— Это пятый.

— И все они изданы?

— Да. Четвертый выходит в следующем месяце.

— Почему мне неизвестно ваше имя?

— Тысячи людей пишут книги — невозможно знать всех, — сказал он и равнодушно пожал плечами. Что ж, в его словах была бесспорная логика.