Музыка созидающая и разрушающая - [42]
«Сумма» воспринятой модной («дикой») музыки в конечном счете приводит к качественным изменениям эстетических представлений (количество переходит в качество), к отрицанию исходной народной и высокохудожественной профессиональной музыки. Бессодержательность образцов западной музыки становится эталоном, и уже отечественные эпигоны плодят подобное. На смену лирической проникновенности и глубокой содержательности поэтических текстов народных песен приходит бесконечное варьирование худосочных строк и ничего не выражающих звукорядов.
Что же в рок-музыке привлекает нашу молодежь? Доктор биологических наук Н. Реймерс пишет, что болезненная возбудимость, которую подвергнутые шумовым перегрузкам субъективно воспринимают как удовольствие,— результат шумового опьянения (Сов. Россия. 1982. 15 мая). На одной из конференций сторонники рок-музыки резко протестовали против определения ее как наркотика. Тогда я прочитал выдержку из статьи французских исследователей Мерри Оттен и Альбана Банса. Привожу ее с некоторыми купюрами:
«Вновь музыка... Каждый удар... отдается внутри, музыка сама становится ощутимой материей. Каждый инструмент затрагивает какую-то струну в наших чувствах: от неистовства барабанов взрываются внутренности, а безжалостный рев трубы леденит мозг. Этому натиску не хватает сил сопротивляться. Тело становится тяжелым, вялым и, кажется, существует только для того, чтобы отзываться на этот адский ритм. И разум, не поддержанный телом, начинает мутиться: удивление, страх, тревога и чувство бессилия смешиваются воедино. Полное смятение. Исподволь возникает неодолимое желание кричать, орать, броситься очертя голову навстречу...» (Вокруг света. 1970. № 6. С. 33).
Крики с мест: «Рок! Металл!» Эффект и средства действительно похожи. Но речь идет об Индонезии, о Западной Яве, о действиях сунданских чародеев (есть такое племя), о звучании гамелана, традиционного оркестра колдунов, с помощью которого они обретают такую власть, что могут превращать людей в обезьян, тигров, кабанов, выдр, и те теряют все человеческие привычки, движения, не говоря уже о разуме и речи. И юноша с ловкостью обезьяны буквально взлетает на сорокаметровую пальму, другие ныряют в пруд, третьи хрюкают и роют носами землю... Они под наркозом, в полной власти колдуна, действует «подкорка». А разве в принципе не то же происходит на многих рок-концертах? Нет, не случайно предупреждал Л. Н. Толстой: «Музыка — государственное дело. И это так и должно быть. Разве можно допустить, чтобы всякий, кто хочет, гипнотизировал один другого или многих и потом делал бы с ними, что хочет». К сожалению, это предупреждение великого мыслителя не дошло до цели — до руководителей Государственного комитета по телевидению и радиовещанию, работу которого и всех подведомственных ему телестудий и радиостанций оплачивают советские налогоплательщики. Комитет отдал музыкальное вещание в руки людей, лишенных уважения к русской культуре и к культурам многочисленных народов нашей страны, к музыкальному наследию народов мира.
В последние годы классическая и народная музыка редко звучат в передачах Центрального телевидения, да и то не в самое подходящее время. А мы еще помним ту счастливую пору, когда можно было насладиться музыкой Баха, Моцарта, Бетховена, Глинки, Римского-Корсакова, Чайковского, голосами Карузо, Робсона, Лемешева, Козловского, приобщиться к высокой хоровой культуре народов Прибалтики, к волшебству грузинского многоголосия... Было такое время! Мутный поток наркокультуры селевым потоком обрушился на наши души — все вытеснил всесокрушающий рок! И не сам по себе, а благодаря неусыпным стараниям музыкальных редакторов. Его объявили молодежной культурой, используя опыт американских рекламных агентств, насаждают умело, изобретательно. Поднимающие злободневные вопросы внутренней и внешней политики программы «Взгляд», «До и после полуночи», «120 минут» собирают миллионы телезрителей. Совсем как в американском телевидении их то и дело прерывает реклама рока. Разница только в том, что рекламу американских товаров оплачивают их производители, рекламу низкопробных клипов — мы, налогоплательщики, из собственных тощих карманов...
А. Г. Вишневский пишет, что хотя и в относительно редкие переломные моменты истории, но может получить размах и достичь успеха деятельность, идущая вразрез с господствующей культурой, и культура, «тысячелетиями передававшаяся из поколения в поколение, в значительной степени утрачивает былое значение, «стирается» из памяти общества», что в конечном счете приводит к смене многих культурных структур, к трансформации самой культурной традиции. Не эта ли пропасть разверзлась перед русской культурой? По чьей злой воле? Что же с нами произошло, что произошло с культурой родного народа?
Вплоть до 30-х годов все люди труда были подлинными творцами и носителями художественной культуры. Творчество понималось прежде всего как сотворчество. Не просто исполнительство, но сотворчество. По верному замечанию академика Д. С. Лихачева, человек не просто пел, а пел про себя, о себе и для себя же. Происходило слияние певца и лирического героя, трагедия последнего становилась трагедией песельника. Это требовало полной самоотдачи, высокого творческого горения. То, что не было созвучным духу песельников, они не пели. Все определяли душевные порывы, место, время, ситуация. Сейчас репертуар, время, место определяют хормейстеры, художественные руководители исполнительских коллективов. Сотворчество подменено исполнительством.
Эту работу по праву можно назвать введением в методологию звуковых исследований. Мишель Шион – теоретик кино и звука, последователь композитора Пьера Шеффера, один из первых исследователей звуковой фактуры в кино. Ему принадлежит ряд важнейших работ о Кубрике, Линче и Тати. Предметом этой книги выступает не музыка, не саундтреки фильмов или иные формы обособления аудиального, но звук как таковой. Шион последовательно анализирует разные подходы к изучению звука, поэтому в фокусе его внимания в равной степени оказываются акустика, лингвистика, психология, искусствоведение, феноменология.
Настоящий песенник, выпуск 3, представляет собой учебно-методическое пособие по аккомпанементу песен под гитару для всех желающих, с широким выбором песен.
Предисловие составителя-переводчикаОбщепринятая практика требует, чтобы любому труду (а тем более объёмному, каковым этот, несомненно, является) было предпослано некое предисловие. Не знаю, насколько оно необходимо, but what the fuck... Заппа сам говорит за себя лучше, чем когда-либо смогу я или кто-то другой. Как писал в «Арапе Петра Великого» Сергеич, «следовать за мыслями великого человека есть занятие самое увлекательное». Могу только подтвердить справедливость этого утверждения. Конечно, у нас теперь есть хорошо переведённая НАСТОЯЩАЯ КНИГА ПРО ФРЭНКА ЗАППУ, но и эти интервью, наверняка, многое прибавят к тому образу, который сложился у всех нас благодаря неутомимой деятельности Профессора Заппы.
Имя Исаака Дунаевского (1900—1955) золотыми буквами вписано в историю российской популярной музыки. Его песни и мелодии у одних рождают ностальгию по славному прошлому, у других — неприязнь к советской идеологии, которую с энтузиазмом воспевал композитор. Ясность в эти споры вносит книга известного журналиста и драматурга Дмитрия Минченка, написанная на основе архивных документов, воспоминаний и писем самого Дунаевского и его родных. Первый вариант биографии, вышедший в 1998 году, получил премию Фонда Ирины Архиповой как лучшая книга десятилетия о музыке и музыкантах.
Книга петербургского журналиста Анатолия Максимова "McCartney. День за днем" — это первое в России издание, досконально исследующее жизнь самого популярного композитора планеты.Два тюремных заключения. Запись альбомов в Африке; на борту яхты посреди Атлантического океана; в старинном замке, а также совместная сессия звукозаписи с Джоном Ленноном, которая состоялась уже после распада Битлз в 1974 году. И кроме того, миллиард долларов на банковском счете плюс сенсационные подробности личной жизни музыканта.
Предлагаемая вниманию участников и руководителей фольклорной самодеятельности первая часть книги фольклориста-этнографа Ю. Е. Красовской «Человек и песня» приоткрывает заповедную кладовую богатств части Русского Севера — Терского берега Белого моря. Самодеятельные фольклорные коллективы (детские, молодежные, взрослые) найдут в книге колыбельные, детские, игровые, протяжные лирические песни, исторические, хороводные, былину... Такие шедевры терского песенного искусства, как хороводная-игровая «Во лузях» и многоголосное эпическое полотно «Москва» («Город чудный, город древний»), в течение уже многих лет украшают репертуар известного самодеятельного ансамбля «Россияночка» ДК АЗЛК и теперь могут приумножить славу любого профессионального хора. Автор освещает многие стороны крестьянской жизни, специфики народного творчества, подходит к собиранию и изучению фольклора как к комплексной проблеме народоведения.
Исполнительница народных песен, народная артистка РСФСР Елена Сапогова рассказывает о своем творчестве, о трудностях, с которыми приходится встречаться народным талантам в нынешних условиях, и о победах, которые каждый празднует в меру своих способностей, осознания важности своего дела. В сборнике приводится множество песен из репертуара Елены Сапоговой, записанных в различных областях России ею и другими авторами, а также несколько былин и притчей.
В сборник вошли русские народные музыкальные игры, плясовые, хороводные песни, заклички, потешки, записанные в различных областях России. Репертуар сборника, построенный по ступеням сложности, позволяет использовать его в коллективах детей самых маленьких и более старших возрастных групп.
Кто он — Павел Александрович Флоренский, личность которого была столь универсальной, что новым Леонардо да Винчи называли его современники? Философ, богослов, историк, физик, математик, химик, лингвист, искусствовед. Человек гармоничный и сильный... А вот и новая его ипостась: собиратель частушек! Их мы и предлагаем читателю. Многие из частушек, безусловно, впишутся в нашу жизнь, часть — представит исторический интерес.