Музыка случая - [63]

— Но самое главное то, что я обожаю ездить, — продолжал он. — Все равно на чем. Главное, сидеть за рулем и смотреть на дорогу. По мне, так лучше и не придумаешь. Вот если бы тебе платили за то, что ты и так любишь.

— Да, — сказал Нэш, — ездить хорошо. Совершенно с тобой согласен.

— Да, ты-то, конечно, сам знаешь, — сказал Флойд. — Вон какая теперь у деда машина. Отличная машина. Правда ведь, дед? — сказал он, обращаясь к Мерксу. — Класс, правда?

— Очень хорошая машина, — сказал Кельвин. — Руля слушается лучше не бывает. Повороты, горки берет только так.

— Тебе, должно быть, она нравилась, — сказал Флойд Нэшу.

— Да, нравилась, — сказал Нэш. — Эта была самая лучшая машина у меня в жизни.

— Знаешь, я только вот одного не понимаю, — сказал Флойд. — Как ты умудрился столько наездить? Я в смысле, что машина-то новая, ей всего год, а на одометре у тебя там почти восемьдесят тысяч. Это же черт знает сколько ездить надо, за год-то.

— Я столько и ездил.

— Ты что, был торговым агентом или кем?

— Вроде того. Торговым агентом. У меня была большая территория, так что приходилось ездить. Работа в чемодане, жил на чемоданах, останавливался на день и ехал дальше. Столько проездил, что иногда забывал, где живу.

— Мне, наверное, понравилось бы, — сказал Флойд. — Хорошая работа.

— Неплохая работа. Нужно только привыкнуть к одиночеству, но, если привыкнешь, остальное просто.

Флойд уже начинал действовать ему на нервы. Болван, думал о нем Нэш, имбецил стопроцентный, и чем дольше тот говорил, тем больше Нэш улавливал сходство между Флойдом и его сыном. Оба отчаянно старались понравиться, в обоих чувствовалась угодливая робость, у обоих был потерянный взгляд. Глядя на него, никогда не подумаешь, что этот человек способен кому-то причинить вред, но тем не менее Джеку в ту ночь он вред причинил — Нэш нисколько в этом не сомневался, — и только лишь оттого, что он нищий, всегда был и будет нищим, алчущим хоть какой-нибудь жизни. В нем не было жестокости, не было страсти к насилию, он был просто большим и сильным и любил своего «деда» больше всего на свете. Это было написано у него на лице, и, когда он смотрел на Меркса, он смотрел на него как на бога. В ту ночь дед сказал, что сделать, и Флойд поехал и сделал.

После третьего или четвертого бурбона Флойд спросил у Нэша, не хочет ли Нэш сыграть с ним в бильярд. Здесь в задней комнате есть столы, сказал он, и один точно должен быть свободен. Нэш к тому времени немного уже нагрузился, но отказываться не стал — ему давно хотелось размяться, а заодно закончить разговор. Уже было почти одиннадцать, и толпа у Олли поредела и стала потише. Флойд позвал с ними и Меркса, но тот ответил, что лучше посидит спокойно и допьет стакан.

Это была большая, плохо освещенная комната, где в центре стояли четыре бильярдных стола, а вдоль стен — игральные автоматы. Флойд и Нэш подошли к стойке около двери, выбрали каждый себе кий, направились к одному из свободных столов, и по пути Флойд предложил, интереса ради, сыграть на мелочь, по-дружески. Нэш, который в бильярд играл всегда плохо, согласился не думая. Ему захотелось разделать Флойда вчистую, понял тогда Нэш, а ставка, пусть маленькая, только поможет сосредоточиться.

— Денег у меня нет, — сказал он. — Но, если что, через неделю расплачусь.

— Знаю, — сказал Флойд. — Если бы думал, что не расплатишься, не приглашал бы.

— Сколько будем ставить?

— Не знаю. А ты как думаешь?

— Десять долларов годится?

— Десять долларов? Ладно, по мне, так годится.

Они стали играть в «восьмерку», на дешевом, паршивом столе, и за всю игру Нэш почти не сказал ни слова. Флойд был неплохой игрок, однако Нэш, несмотря на хмель, сыграл в тот раз лучше, выложившись до конца и попадая в лузу так точно и ловко, как никогда. Слушая стук шаров, щелканье киев, уловив их ритм, он будто обрел свободу, и кий будто сросся с рукой. Он выиграл четыре партии, обыграв Флойда сначала на один шар, потом на два, потом на четыре и шесть, пятую он сыграл всухую, разбив восьмерку крученым шаром, и потом быстренько очистил все поле, под конец завернув такую тройную комбинацию, что Флойду ничего не досталось.

— С меня хватит, — сказал Флойд после пятой партии. — Я так и думал, что ты хорошо играешь, но это уже чересчур.

— Просто повезло, — сказал Нэш, изо всех сил стараясь не улыбаться. — Обычно я так себе играю. Сегодня просто везет.

— Не знаю, как там так себе, а я уже тебе должен пятьдесят баксов.

— Обойдусь, Флойд.

— Как это обойдешься? Ты выиграл пятьдесят баксов. Деньги твои.

— Нет, нет, говорю же, оставь себе. Не нужны мне твои деньги.

Флойд попытался сунуть бумажку в руку, однако Нэш твердо стоял на своем, и Флойд наконец сообразил, что Нэш не прикидывается. Что он действительно не хочет брать деньги.

— Купи сынишке подарок, — сказал Нэш. — Если хочешь доставить мне удовольствие, потрать их на ребенка.

— Ужасно красиво с твоей стороны, — сказал Флойд. — Любой другой в пятьдесят-то баксов вцепился бы.

— Я не любой другой, — сказал Нэш.

— Значит, теперь я твой должник, — сказал Флойд, хлопнув Нэша по спине, пытаясь этим неловким жестом выказать свою благодарность. — Если чего понадобится, только дай знать.