Музыка рассвета - [3]

Клара чувствовала, что происходит в душе мужа. Много раз она мучительно пыталась переиграть балладу и изменить ее финал. Увы, ни у нее, ни у Роберта ничего не получалось. Наконец, ей пришла в голову мысль, что изменить сюжет возможно, лишь принеся себя в жертву за Единорога. Она усадила Роберта за рояль и заставила снова исполнить балладу. Пылал огонь в камине и опять повторилась сцена охоты. Но на этот раз Клара бросилась в огонь навстречу Единорогу. Он вылетел на тропинку к замку, ослепленный пылающими деревьями. Острый рог пронизал грудь женщины. Выронив копье, в ужасе стоял граф, глядя на тело жены. Единорог преклонил колени, поднял тело Клары на спину и удалился прочь.

Сюжет баллады был изменен, и Клара ждала, что Роберт исцелится от своего навязчивого видения. Увы! Под Новый Г од веселая компания друзей собралась у музыкантов. Какой-то высокий молодой человек был представлен хозяевам. Он не знал языка и мог объясняться лишь играя на музыкальных инструментах. Поклонившись, он сел за рояль, сыграл приветствие присутствующим и выразил восторг Роберту и Кларе. Импровизации его были блестящи и глубоки. Он очаровал общество, но Роберт мрачнел все больше, и Клара понимала, что это ревность не только мужа, но и музыканта.

Финал оказался ужасным. Композитора внезапно охватило безумие. Вызвав юношу в отдаленную комнату, он обнажил шпагу и протянул гостю вторую. Поединок оказался недолгим. Юный соперник упал, обливаясь кровью и, подняв голову, взглянул в глаза убийце…

Роберт закричал и упал.

Вбежавшая Клара нашла сразу два тела на полу. Муж был в обмороке, загадочно улыбающийся гость был мертв и в руках его вместо шпаги оказался длинный белый рог.

С трудом уложив Роберта на кровать, женщина поспешила к гостям за помощью. Однако дом оказался пуст. Все ушли. Она вернулась в комнату. Роберт сидел на постели и руки его повисли в пустоте, а пальцы двигались словно по клавишам. Убитый незнакомец исчез, будто его и не было.

С этого дня безумие охватило Роберта, а Клара узнала мир духов природы, дверь в который открыл Единорог. Все это вы видели и слышали на ночном концерте.

Домовой протянул мне маленькую сухую ладонь:

— Был счастлив с вами познакомиться. Прощайте, сударь.

— Постойте! — закричал я. — А как же Роберт? Неужели он вечно обречен на этот ужас потери любви и музыки? Что это за наказание без искупления?

Мой приятель усмехнулся.

— Вы просили встречи с прошлым. Конечно, все это уже миновало и вы видели лишь сон. Однако не мешало бы вам запомнить, что гении сами определяют свою судьбу. Их право совершить поступок и искупить его, и идти дальше, ибо нет конца ничьему пути в нашем мире.

Ангел

Это был пустынный, скалистый остров, настолько прокаленный солнцем, что потрескавшиеся камни и в темноте ночи излучали мерцающее сияние. И тогда казалось, что из голой бесплодной земли вырастают разноцветные светящиеся сады, бесшумные фонтаны вздымаются к небу и рассыпаются серебристой пылью, перед которой бледнеют звезды. Ночь спешила наградить землю чудесными миражами за нестерпимые муки дня. Но те, кто больше всего нуждался в утешении, не видели этой красоты, лишь сны их отражали хрупкую прелесть, царившую до того часа, когда рассвет заглядывал под полог ночи.

Изо дня в день, звеня цепями, сковывавшими ноги, люди долбили кирками землю, словно расчищая дорогу к сердцу острова. Земля глухо гудела, не в силах противиться. Яростные волны прибоя расшатывали старые утесы, с неба лились потоки незримого пламени, а в глубине темных пещер выл и метался ветер, смешанный с ядовитыми газами, раздирающими внутренность острова. И как становится видимой душа, когда смерть медленно испепеляет тело, так и приближающаяся гибель острова разбудила существо, чьим телом была эта истерзанная земля. И оно явилось миру.

На песчаной отмели, погрузив ноги в пену прибоя, сидел Раб и не спускал глаз с заходящего солнца. И явился перед ним Ангел с синими крыльями. В ярости вскочил человек и, схватив острый камень, замахнулся на Ангела. Слишком мучительна была иллюзия для того, кто потерял самого себя и веру в жизнь. Но Ангел отбросил крылья и предстал в образе девушки, когда-то любимой Рабом, и окликнул его по имени. И Раб протянул руки, чтобы коснуться ее тела. Она же не исчезла и не опустила глаз, а сделала шаг навстречу. И миг блаженства, наполнивший каждую клеточку его тела, сменился еще более сильной радостью, ибо он почувствовал в ней все те страдания, которые переносил сам. Любить значит разделить жизнь любимого, как бы тяжела она ни оказалась. И Раб видел доказательства этой любви. О высшей награде он не мог и мечтать. И счастье его заставило отхлынуть вечерний прилив, ежедневно затоплявший берег.

Но когда солнце облачилось в пурпур, чтобы уйти за море, Ангел опять обрел синие крылья и улетел прочь от человека. Тот же молча смотрел вслед, но взгляд его превратил груду облаков в вытянугые руки, пытавшиеся остановить Ангела. И вот наступила ночь, и впервые усталость не смогла сомкнуть веки Раба. Он увидел волшебное преображение острова, и грезы его сплелись с цветами, покрывшими землю. Дни со всей их жестокостью и ужасом перестали существовать для него. И каждый вечер он кутался в прозрачные волосы Ангела, и сквозь них мир представал перед ним в торжестве и радости.